Полуночная невеста (СИ)

Смрад и гниль!

Воздух в бальном зале был пропитан цветочными ароматами, но их сладость показалась мне в тот момент вонью тухлого мяса.

Девчонки Салис появлялись поодиночке, но не проходило и пары минут, как робкие овечки оказывались в окружении гостей Полуночного бала. Все знали, что Салис отбирает всегда самые лучшие сосуды, способные нейтрализовать излишки темной силы. Меня же интересовала исключительно Айрин, я караулил ее у дверей и мысленно репетировал речь, но едва тоненькая фигура возникла в дверном проеме, все проклятые мысли испарились из моей башки. Их вытеснила единственная: “Вытащить ее отсюда...”

Но это привлекло бы ненужное внимание. Хотя кого я обманываю, выход в этом проклятом платье сделал ее самой заметной персоной этого вечера. Я ловил чужие взгляды, устремившиеся к Айрин. Обломаются, этот сосуд семья Игельтейр застолбила еще с десяток лет назад.

И все-таки Худышка нарушила мой приказ, не оценила то, что я сделал для ее семьи. Проще всего было бы пустить все на самотек и взять то, что и так принадлежало мне. Но я какого-то хрена чувствовал себя обязанным уберечь ее от того дерьма, что творилось со мной.

Люстра над моей головой закачалась. Я поймал предупреждающий взгляд отца и уставился в пол.

Задница темнохары! Я снова завожусь. Надо вести себя спокойно, естественно, подойти и пригласить девчонку на танец. И где она запропастилась? Неужели нашла способ вырваться из ратуши? Вот будет сюрприз для отца и Салис.

Я успел насладиться мрачным злорадством, когда Худышка ступила в зал, но сделав пару шагов, замерла, таращась на стену.

И что она там увидела? Всего лишь разукрашенная бусинами тряпка.

Вот оно что…

Да, в Низине зачарованным жемчугом стены не охраняли. Ни живое, ни мертвое лучше всего гасило тьму, притягивающую тварей. Устроители бала всего лишь подготовились на случай срыва гостей.

— Решила выгрызть себе сувенирчик на память?

Девчонка так смешно дернулась в сторону, что впору было заподозрить ее в воровстве. Нет, вряд ли. Слишком правильная, чересчур ответственная и жалостливая. Другая вышвырнула бы меня на улицу или позвала стражу.

Ничего, я верну долг.

— Потанцуем, или дождешься, пока явится стража и начнет проверять, не припрятала ли ты столовое серебро под платьем?

Худышка широко распахнула удивленные глаза, а потом ее выражение лица сделалось злым.

— Никогда в жизни не взяла чужого, — процедила она сквозь зубы, но руку мне все же протянула.

Рывок — и вот я прижал ее к себе, намного ближе, чем нужно для танца. Глаза в глаза, ее губы так близко, что непрошенные воспоминания снова полезли в голову. Так некстати вспомнилось, до чего же сладко было ее целовать. Тогда грудь пекло так, словно мне сунули за пазуху кусок нетающего льда, а я ласкал губы девчонки, и чувствовал, что ниже пояса ледяное дыхание лаару точно ничего не отморозило.

Злюка! Вон как глазища сверкают. Знай она, о чем я сейчас думал, убежала бы в ужасе. Хорошая девочка.

Задница темнохары! Хорошие девочки сидят дома, а не тащатся на Полуночный бал!

— Хорошо, что ты умеешь себя вести.

— А ты просто хам и грубиян! — От злости ее лицо раскраснелось, а на шее начала биться крошечная венка.

Совсем как тогда, когда она склонялась надо мной, чтобы подсунуть под бок горячую грелку. Здорово, что в ту ночь на ней было то страшное коричневое платье.

Мы медленно заскользили по залу, с удивлением отметил, что девчонка не бревно и даже знает повороты. Хотя чему я удивляюсь, Салис всегда тщательно готовила выход в свет своих фигур. Тряпки, представленные на Полуночном балу, весь год будут мелькать на балах, а девчонки… Они получат предложения.

— Что ты, Худышка, я не любитель бестолковых оскорблений, но с удовольствием выслушаю, какого хрыза ты приперлась на этот бал. Я же решил твою проблему.

Ещё один поворот. В этот раз девчонке изменило самообладание, и она споткнулась на ровном месте.

— Спасибо, Рейн.

Это тихо “спасибо” доконало меня окончательно. Я вывел ее из центра зала и потащил к столам.

— Куда ты?!

— Надо выпить. — Я обвел взглядом столы. — Проклятье, воду и сок зажали. Но где-то тут был травяной сбор для тех, кому слишком сильно вино в голову ударяет.

Худышка так дернула свои руку, что я почувствовал, как хрустнули ее пальцы.

— Я сама в состоянии выбрать, что мне пить!

— Сама — сама, — передразнил я и вручил остолбеневшей Худышке стакан с настойкой.

Безобидная штука, немного терпковата, но хотя бы голова останется ясная. Родовая печатка на пальце подала сигнал, и я нашел взглядом отца. Рядом торчала Салис. Началось. Нас ожидал вечер сюрпризов. Кто-то очень удивится.

ГЛАВА 8