Полуночная принцесса

- Ты имеешь в виду газету, да? Так вот где ты хочешь обо всем рассказать.

Дженни кивнула:

- Я не знаю, как по-другому заставить людей прислушаться. Насколько мне известно, городские газеты пока еще независимы. Это единственное место, где мистер Беннингтон не имеет влияния.

- Ладно, - сказал Кристиан, - я согласен. Мы напишем об этом в "Кроникл".

- Я знала, что тебя будет нелегко уговорить, - сказала она со вздохом.

Кристиан хмуро сдвинул брови.

- Нелегко уговорить? Я думал, ты хочешь именно этого. "Кроникл" опубликует эту статью. На первой полосе. В отличие от Беннингтона газета единственное место, где я имею какое-то влияние.

- И у тебя нет никаких карманных комиссаров, - поддразнила Дженни, никаких карманных политиков?

Кристиан опустил глаза и оглядел себя.

- У меня и карманов-то нет.

Засмеявшись, Дженни поднесла его руку к губам и поцеловала в костяшки пальцев.

- Понимаю, ты хочешь помочь, Кристиан, но пока у меня нет доказательств, а значит, нет и материала для статьи. Если ты напечатаешь то, что я тебе говорю, без доказательств, суд позаботится о том, чтобы мистер Беннингтон прибрал к рукам твою газету.

- Может быть, - согласился он, - но может быть, и нет. Намеки способны сильно повредить Беннингтону. В этом смысле "Геральд" обладает большой властью. Можно так написать статью, что Беннингтон не сможет подать в суд за клевету.

- Нет, - твердо заявила Дженни, - мне нужно совсем не это. К тому же "Кроникл" не имеет права публиковать непроверенные материалы. Нет его и у "Таймс". Даже "Геральд" не возьмет такую статью. Если бы мистер Беннингтон совершил какой-нибудь мелкий общественный проступок, тогда было бы другое дело. Но здесь речь идет не о том, как его поймали со спущенными штанами в "салоне" Амалии Чазэм. Здесь затронута репутация "Траста" как финансового института и безопасность денег тысяч вкладчиков. Мне нужны улики, Кристиан. Я хочу, чтобы из газет его дело попало в суд. И мне нужны такие улики, чтобы мой... чтобы мистер Беннингтон уже не смог откупиться.

- И как, по-твоему, мы их добудем?

- Мы? Значит, ты действительно хочешь мне помочь?

Кристиан вздохнул:

- Конечно, хочу.

- Даже после того, что услышал?

- Особенно после того, что услышал.

Дженни отпустила его руку и поползла к краю кровати, не выпуская из рук простыню. Спустив ноги на пол, она поманила Кристиана пальцем.

- Куда мы идем? - спросил он, заматывая вокруг пояса одеяло. - И прилично ли я одет?

Она засмеялась:

- Вполне прилично. Идем! Я хочу показать тебе мою фотолабораторию.

В гостиной Дженни замешкалась ровно настолько, чтобы скинуть с себя простыню и надеть свой атласный халатик. Кристиан остался в одеяле.

Дженни открыла дверь в свободную спальню, и он тихо присвистнул.

- Ну и ну! - протянул он восхищенно.

Пока Дженни зажигала лампу, Кристиан, прислонившись к косяку двери, осматривал комнату. В углу слева от него стояла тренога высотой около пяти футов. У окна была установлена другая, с уже укрепленным на ней фотоаппаратом в латунном корпусе. На полу перед треногой лежало черное одеяло, которым накрывается фотограф, делая снимок. Ночной столик слева от кровати был заставлен бутылочками с химикатами, тут же Кристиан увидел пару стеклянных воронок и негодную линзу. Был и еще один фотоаппарат - модель с двойным увеличением. Фокусный диапазон этой камеры расширялся за счет длинных, конической формы кожаных мехов.

Эта спальня служила Дженни фотостудией и одновременно темной комнатой. Кристиан поразился еще больше, увидев, где она проявляла свои фотографии. У стены, провиснув, стоял снятый с кровати матрас, накрытый бледно-желтым покрывалом. Теперь кроватная рама поддерживала некое сооружение, напоминавшее старую армейскую палатку или скорее две старые армейские палатки, сшитые вместе.

Кристиан оттолкнулся от двери и направился прямо к кровати. Приподняв полог, он заглянул внутрь, затем махнул Дженни рукой, чтобы она поднесла лампу поближе. Он взял у нее лампу, перешагнул через кроватную раму и очутился в темной комнате.

Стол был приставлен к спинке кровати. На нем лежали подносы для ванночек с химическими растворами. Параллельно столу, но в нескольких футах над ним висело желтое стекло. Кристиан показал на него пальцем.

- Этим стеклом ты фильтруешь свет во время работы? - спросил он.

- Да. Я ставлю на него неяркую лампу и не волнуюсь, что мои снимки засветятся. Мне вполне хватает света, чтобы смотреть, и при этом фотографии не портятся.

Кристиан кивнул. В его фотолаборатории было нечто подобное.

- Когда ты начала увлекаться фотографией? - спросил он, присаживаясь на корточки перед столом.

Он увидел стопку обработанной альбумином бумаги, ящичек с линзами и шляпную коробку, в которой лежали уже проявленные фотографии. Кристиан взял коробку.

- Можно?

- Конечно, но тебе будет лучше видно, если мы пройдем в гостиную. Там больше света.

Кристиан согласился. Дженни села с ногами в большое мягкое кресло, а Кристиан устроился на полу, привалившись к креслу спиной. Он склонил голову над фотографиями, и Дженни принялась щекотать ногтями его склоненную шею.