Полуночная принцесса

- Папа часто отпускал маму в театр и на вечера в сопровождении других мужчин. И Вильям Беннингтон был одним из таких мужчин, хотя в то время я об этом не знала. Вдовец, партнер моего отца по бизнесу - думаю, у папы не возникало сомнений в его порядочности. Если и был какой-то скандал, то я о нем не знала. В тс дни я вела довольно замкнутую жизнь - впрочем, как и сейчас. Правда, тогда я находилась под покровительством отца. Он вовсе не был так снисходителен, как может показаться на первый взгляд. Да, он называл меня Принцессой, когда я была упрямой и требовательной, но это еще не значит, что он во всем мне потакал. В нашем доме он был властителем. Чаще всего он звал меня Дженни - чтобы я не очень зазнавалась, как он говорил. Мама считала это глупостью - у меня же было другое имя, и очень хорошее. Вообще-то Дженни - это сокращение от моего второго имени, девичьей фамилии моей матери.

Скотт звякнул чашкой о блюдце.

- Дженнингс, - тихо произнес он, осененный догадкой, - Лилиан Дженнингс! Боже мой, кто бы мог подумать? Значит, твой дед...

- Хм. Отец моей матери. Это его именем названа клиника. Ирония судьбы, не правда ли? Меня насильно отправили в больницу, построенную на завещание моего деда! - Дженни усмехнулась. - И это еще не все, доктор Тернер. Помните ту сумасшедшую, которая иногда заходила ко мне в палату? Это моя крестная мать.

Глава 14

- Элис Вандерстелл? - Брови Скотта взлетели чуть ли не на самый верх. Элис - твоя крестная мать?

Увидев его удивление, Дженни улыбнулась:

- Вандерстеллы были близкими друзьями моего отца. Наши семьи имеют отдаленное родство. Их общие датские предки были очень влиятельными людьми.

- Так вот почему она назвала тебя Принцессой! - сказал Кристиан, подавшись вперед и упершись локтями в колени. - Она действительно тебя узнала. Разумеется, она знала и про родимое пятно, и про твое семейное прозвище - ведь она находилась в церкви, когда тебя крестили.

Дженни кивнула и объяснила Скотту и Сьюзен, почему ее назвали Принцессой.

- Но я опять забегаю вперед. - Она налила себе еще кофе и, отхлебнув, продолжила:

- Надеюсь, из моего рассказа вам стало понятно, что мы с отцом были очень близки. Я любила свою мать, но плохо ее знала. А папа... он был не столько наставником, сколько другом. Мне было всего пятнадцать, когда он погиб в железнодорожной катастрофе по пути из Вашингтона домой, - голос Дженни сорвался до сиплого шепота. Она рассеянно смотрела на свое искаженное отражение в кофейной чашке. - Я с трудом перенесла эту потерю. Вот когда я впервые увиделась с доктором Морганом. Мама пригласила его ко мне, чтобы он меня лечил. По ее мнению, я недостаточно быстро оправлялась после смерти отца. В те дни он заведовал не всей клиникой, а только психиатрическим отделением.

- Тебя положили в больницу? - спросил Скотт.

- Нет, мама оставила меня дома. Доктор Морган приходил несколько раз. Он принес эту... эту штуку... меня привязывали к ней ремнями, и она крутилась...

У Дженни дрогнул голос. Кошмары воспоминаний душили ее. Взяв себя в руки, она продолжала говорить, рассказав о решении матери отправить ее за границу и о том, как появились в ее жизни Вильям и Стивен Беннингтоны.

- Я вернулась в Нью-Йорк слишком поздно. Мама была уже мертва, и всеми делами заправлял Вильям. Я не сразу поняла, как пронырлив мой отчим. Впрочем, Стивен не отставал от папаши. - Покраснев, Дженни начала рассказывать о своих взаимоотношениях со сводным братом. - Сначала мне льстило внимание Стивена. В его отношении ко мне не было братской фамильярности. Он был очень красивым мужчиной, и мне нравилось думать, что я его заинтересовала. Тогда мне еще не приходило в голову, что его больше привлекал размер моего состояния, чем я сама. Всего через несколько недель после моего возвращения мы были помолвлены.

Она встала, подошла к камину и прислонилась плечом к каминной доске, обхватив себя руками за талию, как бы защищаясь от горьких воспоминаний.

- Однажды я стала случайной свидетельницей разговора между Вильямом и Стивеном и узнала об их планах больше, чем хотела бы знать. Они собирались навсегда прибрать к рукам мое наследство. Если бы я вышла замуж за Стивена, они могли бы распоряжаться моим состоянием даже после того, как мне исполнится двадцать один год.

- Не обязательно, - сказал Кристиан, - законы этого штата защищают твое богатство. После свадьбы оно не переходит в собственность твоего мужа.

Дженни покачала головой.

- Мой отец любил меня, Кристиан, но он ни на минуту не допускал мысли о том, что я в состоянии сама распоряжаться своими деньгами. В этом плане его завещание довольно своеобразно. В двадцать один год я получаю право наследования, но при этом мне надо назначить не одного, а сразу трех попечителей. В двадцать пять, через четыре года их опекунства, с милостивого позволения отца я могу от них избавиться.

- Как я понял, это условия на случай, если ты не выйдешь замуж.