Полуночная роза

Николас вспомнил о своей отчаянной борьбе в комнате Элин, сразу после того, как он начал приходить в себя после отравления. У него на теле еще до сих пор остались синяки.

— Она сбежала, Трак, ты прав. Полчаса назад. Ты уже запряг лошадей?

— Все готово.

— Тогда расплатись с этим болваном-хозяином и собери вещи. Править я буду сам. Не бывать тому, чтобы я не нагнал почтовой кареты, — он снова окинул взглядом опустевшую комнату. — Будь она проклята, — пробормотал он.

— Может, вам нехорошо? — не слишком любезно поинтересовалась краснолицая особа, от которой пахло гусиным жиром.

Жилли так и подмывало ответить, что воздух в карете был бы куда чище, если бы соседка изредка пользовалась водой и мылом, но она удержалась.

Ей, конечно, стало бы легче, если бы кому-нибудь пришло в голову приоткрыть окно или если бы она смогла поменять место и не сидеть против хода, отчего ей всегда делалось дурно. Но она лишь коротко ответила «нет», тоном, который не располагал к дальнейшим расспросам. Она отдавала себе отчет в том, как странно она выглядит. Маленькая черноволосая женщина, в яркой, не по размеру одежде, путешествующая одна в почтовой карете, не могла не производить странного впечатления на попутчиков. Тем более что она говорила с французским акцентом, что было уже не только странно, но и опасно. Она, как могла, старалась избавиться от этого недостатка, но все же он давал о себе знать, особенно в минуты волнения. А то, что сейчас она волновалась, не подлежало сомнению: Жизлен не знала, насколько ей удастся опередить Блэкторна. Она была уверена, что он пустится в погоню. Он не из тех, кто позволит себя обдурить, и даже если он устал играть в кошки-мышки, то все равно не даст ей улизнуть. Конечно, человек разумный счел бы такой выход наилучшим, но Николас, увы, не был разумным человеком.

Следующую остановку карета должна была сделать в Ньюкасле. Жизлен никогда там не бывала, но полагала, что это достаточно большой город и что ей удастся там затеряться. Ей было хорошо знакома теснота перенаселенных кварталов, а Ньюкасл был к тому же портовым городом. Значит, она сможет покинуть этот остров, и хоть Англия перестанет быть ее домом, Николас Блэкторн ее не настигнет.

Конечно, и она не сможет больше никогда добраться до Николаса. Но, пожалуй, все к лучшему. Чем дольше она оставалась возле него, тем меньше ощущала потребность мстить, которую так долго в себе вынашивала. Нет, она не стала по-другому относиться к этому человеку. Он лишенный совести негодяй, улыбчивый мерзавец, и ее чувства по отношению к нему совсем не смягчились. Она по-прежнему испытывала лютую ненависть. Ее слабость сейчас заключалась в другом. Слишком много ночей проспала она в мягкой постели, много дней вдоволь ела, и не страдала от холода, да к тому же рядом с ней находилась подруга, с которой она могла поговорить. Все это исцелило ее истерзанную душу, и скорее всего она не смогла бы совершить хладнокровного убийства, несмотря на то, что мечтала о справедливости.

Сейчас было бы разумней признать поражение. Отступить добровольно, а не по принуждению. Всего несколько часов осталось до следующей остановки, и он уже никогда не сможет добраться до нее.

Жизлен закрыла глаза, мечтая погрузиться в спасительный сон. В желудке у нее по-прежнему было ужасное неустройство, вызванное волнением и неудобствами, которые причиняла ей дорога. Если бы она смогла на несколько часов заснуть…

— Куда это мы так несемся? — вдруг озабоченно спросил ее сосед. — Карета летит с такой скоростью, будто… — он приоткрыл окно, впустив, наконец, внутрь спасительный свежий воздух и, обращаясь к кучеру, крикнул:

— Эй, дружище, помедленней!

— Какой-то сумасшедший хочет нас догнать, — сообщила особа, пропахшая гусиным жиром. — Несется быстрее самого дьявола! Он сметет нас с дороги, мы перевернемся и погибнем! — воскликнула она, тоже открывая окно, чтобы посмотреть назад.

Все пассажиры забеспокоились, и заговорили наперебой, но их волнение не могло сравниться с безмолвной паникой, охватившей Жизлен. Она-то знала, кто несся следом за почтовой каретой, погоняя как бешеный. На мгновение и ей показалось, что она сходит с ума, прикидывая не выпрыгнуть ли на полном ходу на дорогу, чтобы не позволить Николасу торжествовать. Но дверь была от нее далеко, и к тому же она была зажата двумя увесистыми пассажирами. Однако их кучер, кажется, не имел намерения сдаваться, и у нее оставалась надежда, что он все же не уступит Николасу, или что тот перевернется, не успев их нагнать. Чудеса ведь иногда случаются. Правда, обычно не с ней.

— Догоняет, — сообщила особа, пропахшая гусиным жиром, и, повернувшись, с осуждением посмотрела на Жизлен, — и мы все, я думаю, догадываемся кого. Из-за вас мы погибнем, милая девушка.

— Не понимаю, о чем вы, — попыталась слабо возразить Жизлен, стараясь, чтобы ее голос звучал равнодушнее.

— Она француженка, — завопила особа. — Может, шпионка! Остановите карету, пока нас всех не убили!