Полуночная звезда

Фэн одновременно сжимает челюсть и кулак, его глаза горят от ярости, а затем весь гнев, кажется, спадает. — Это не должно было убить его. Этот яд, он был только для того, чтобы подчинить его, пока я пытался понять его планы, прежде чем он принесет крах нашему королевству.

— Разве ты не видишь брат? — Я смотрю на Фэна, брата, которого всегда любил больше других. Тот, кому я доверял больше всего до недавнего времени. — Это ты погубишь наше королевство, если будешь упорствовать в этой войне.

Он ничего не говорит.

Я поворачиваюсь и ухожу, оставив Фэна одного изнывать от боли.

У меня нет времени нянчиться с принцем войны.

Убедившись, что за мной никто не следит, я бегу по заснеженному лесу, чтобы сэкономить время, пока не натыкаюсь на пещеру с путеводным камнем.

Он был активирован кровью Фейри, согласно запросу, и я быстро добираюсь до другой стороны мира, где Варис, Мадрид и Дёрк ждут в полуразрушенном Хрустальном дворце. Люциан тоже там есть. Похоже, он вернулся из какого-то своего дела.

Они сидят вокруг обеденного стола, пьют и разговаривают, когда я прихожу. Я рассказываю им о том, что произошло, и они хмурятся.

— Значит, пришла война, — говорит Варис, его плечи тяжелеют. — Мы должны подумать о том, чтобы встать на сторону Фейри. Если друиды проиграют эту битву, Фейри никогда не оправится. Это будет означать конец нашего рода.

Моя челюсть напрягается. — А если принцы проиграют, то наша раса никогда не оправится!

Отец встает и хлопает ладонью по столу. — Есть еще один способ обеспечить мир.

Как же получилось, что теперь Люциан — это сила мира? После стольких лет жестокой войны, рабства и эгоизма? Ах да, он никогда не говорил мне почему.

Он все еще гигантская задница.

— Может быть, мир — это миф, — говорю я. — Детская фантазия. — Я показываю пальцем на своего отца. — Друиды чуть не убили твоего сына. Он умирает в Семи Королевствах, а мы сидим здесь и говорим о перемирии. Как же мои братья когда-нибудь простят эльфов?

Варис встает и начинает ходить по комнате. Он поднимает руку к своей шее. Этот жест мне знаком. Он находится в особом напряжении. Его мышцы вздуваются от сдерживаемого напряжения. — Я не буду поддерживать демонов в уничтожении Фейри, — говорит Друид. — Я должен защищать свой народ.

— Снова! — Говорю я, мой голос слишком громкий. — Я уже слышал все это раньше. Ты говоришь о том, чтобы воссоединить людей, но всегда встаешь на сторону своих.

Варис подходит ближе и кладет руку мне на плечо, но я отмахиваюсь. Во мне закипает гнев. Я не позволю этому случиться снова. Я больше не позволю себя предавать.

Прежде чем сказать или сделать что-то невероятно глупое, я толкаю дверь и выхожу в коридор. Я нахожу большой балкон с видом на горы. Ночной ветерок охлаждает мое разгоряченное лицо. Я смотрю на полную луну и небо, полное звезд. Это захватывает дух, но не настолько, чтобы отвлечь меня.

Я знаю, что он там, прежде чем чувствую его руку на своем плече.

— Ашер…

Я поворачиваюсь к Варису. — Нет. Мне нужно кое-что сказать. Что-то, что я хранил внутри себя на протяжении веков. И ты будешь слушать.

Варис благоразумно не стал спорить.

И слова вдруг застревают у меня в горле. Стоя здесь, в лунном свете, с ним — таким реальным, таким живым, таким близким. Легко забыть о боли. Предательстве. Но я не буду… я не могу… — Как ты мог? Как ты мог предать меня столько лет назад? Предать всех нас? Наш народ? У нас был план. Мы поговорим с моим отцом и королевой Фейри. Мы бы сказали им, что наш народ может жить в мире. Что это может случиться, потому что… — Эмоции переполняют меня, и я беру руку Вариса, лаская ее в своей. — Потому что это случилось с нами. Мы собирались показать им, что наши люди могут жить вместе. Могли бы любить друг друга. Потому что мы любили друг друга.

Я отворачиваюсь от него, роняя его руку, и слезы грозят скатиться с моих глаз. — Я что, ошибался?

— Нет, — тихо говорит Друид. — Ты не ошибся, Ашер.

Я снова поднимаю глаза и вижу, как они блестят в лунном свете. — Тогда почему же? — Спрашиваю я его. — Почему ваши люди напали на нас, когда началось собрание? Почему ты завел мою семью в ловушку? Моя сестра умерла в тот день из-за тебя.

Его красивое лицо исказилось от горя. — Ашер, я не смог остановить Верховную Королеву. Она узнала о нас, о наших планах. Она расставила ловушку.

— Почему ты не предупредил меня, Варис? Почему ты позволил моей сестре умереть? — Прошло много лет с тех пор, как я вспоминал о Майе, о девушке, которая принесла столько радости семье, полной мужчин.

Варис смущенно отворачивается. — Я думал, что план королевы сработает, и… наш план? О нашем народе, мирно живущем вместе? Я… тогда еще не верил в это. Не совсем так. Но… — он снова поворачивается ко мне, его глаза серьезны. — Но теперь я в это верю. Тогда я был неправ. Когда я увидел, что случилось с Майей, когда я увидел боль и предательство в твоих глазах, я понял, что совершил ужасную ошибку. Я знал, что ты никогда меня не простишь.

— Ты будешь драться завтра? Против моей семьи? — Спрашиваю я его.