Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти

Особое место в учении Ли Юя о человеке и окружающем его мире занимает Небо, выступающее в образе Природы. Небо (у писателя оно часто называется Творцом Всего Сущего – некий Творец-Демиург) и все созданное им в этом мире, то есть Природа, окружающая человека, – есть высшая ценность нашей жизни, поэтому литератор подчеркивает исключительную важность содеянного Небом-Природой. Человек не должен грубо вмешиваться в естественные законы Неба и Природы, не только их не искажать, но и не исправлять, потому что лучше того, что есть в Природе, быть не может. Человек может лишь как-то их дополнять, но только так, чтобы подчеркнуть естественную красоту окружающего мира. Вот почему в своем сочинении Ли Юй огромное внимание уделяет деревьям и травам, животным и птицам. «Творец Всего Сущего рождает цветы и птиц, дабы чаровать человека», – пишет Ли Юй. Мы видим у него антропоморфное отношение к растительному и животному миру. Не только животные, но даже букашки и растения у него «очеловечены», поэтому они способны чувствовать и даже думать, а сам человек, если он, конечно, способен понять этот одухотворенный мир, может почерпнуть «истинную радость» бытия. Восторг писателя перед Природой-Творцом с замечательной силой раскрывается в таких его словах: «Когда я сажаю цветы, соперничающие друг с другом своим изяществом, или наблюдаю за птицами, показывающими свое певческое мастерство, я всякий раз обращаюсь со словами благодарности к Природе за то, что она сотворила. Подобно верному почитателю Будды, как добрый муж или достойная старица, я готов поставить на ее алтарь все напитки и яства. По ночам я ложусь спать лишь после того, как уснут цветы, а утром встаю до пения птиц. Я боюсь одного: вдруг ускользнет от меня какой-нибудь звук или цвет. Я испытываю боль при виде увядшего цветка или одряхлевшей птахи. Мне кажется, что я что-то потерял».

Неудивительно, что Ли Юй всю свою жизнь посвятил (кроме театра и литературы) искусству, в частности садовому искусству, и очень гордился тем, что своими руками создал заповедный мирок – Холм Ишань, или Ступенчатый сад. В эссе он подробно пишет, как и какие деревья надобно сажать в определенное время года, как украсить сад искусственной горкой, изгородью, увитой пышными цветами, или проложить красивые дорожки, выложенные камешками с голубиное яйцо. В единении с Природой Ли Юй не только находил душевный покой, но и черпал творческие силы. Он жил так, как сказал о себе его современник, замечательный художник-отшельник Ши Тао: «Я могу писать пейзаж лишь в том случае, если я разговариваю с горами». Горы, воды, леса – словом, вся окрестная природа, как и сама жизнь, была для Ли Юя источником внутренней радости и творческого вдохновения. В «Случайном пристанище…» часто говорится о «сотворении радости» (радость от сна, от сидения, стояния, радость в пути и т. д.), о «праздном» состоянии духа. Писатель вкладывал в это понятие особый смысл. «Праздность» для него была состоянием некоей внутренней гармонии («умиротворенности души») и духовной раскованности, которая порождала чувство радости душевной. Это своего рода Far niente, о котором когда-то писал Пушкин, – состояние «сладкой неги и свободы», являвшееся основой для творческого озарения.

В последние годы творчество Ли Юя, сама его незаурядная личность, привлекают растущее внимание как в Китае, так и за рубежом. В родных местах писателя (город Ланьей) открыт мемориальный музей, устраиваются конференции и семинары, посвященные его творчеству. В Китае и других странах выходят книги, многочисленные статьи о Ли Юе, делаются переводы его произведений (в основном прозы).

Д. Воскресенский