Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти

Ли Юй был личностью известной во всем Южноречье (большой район вокруг Нанкина), о нем пишут многие современники, в том числе и весьма известные, такие как поэт У Мэйцунь, драматург Ю Тун (друг Ли Юя) и другие. У поэта У Мэйцуня есть стихотворение, посвященное Старцу в бамбуковой шляпе, в котором подмечены черты духовного облика Ли Юя: «На Западный склон переехал. Как отшельник живет средь лиан. Проносятся месяцы, годы… Их словно не видит шилан…» В глазах современника этот «раб театра» словно не знает счет времени, он живет праздной жизнью, свободный от мирских пут, как некий отшельник-эпикуреец, вроде тех «бессмертных из Бамбуковой рощи», о которых сам Ли Юй писал в своих произведениях.

Современники воспринимали писателя как оригинала из круга «фэнлю», склонного к неожиданным, подчас необъяснимым поступкам. В эпоху Ли Юя таких людей нередко звали также «ижэнь» – чудаками. Оригинальность поступков и мыслей была как бы их привычкой и второй натурой. В ней проявлялся их своеобразный характер, неординарный талант, часто отмеченный чертами откровенного эпатажа. Многие представители этой «культурной богемы» не просто удивляли, но и шокировали современников своим поведением. Например, художник Чжу Да, павший в это же время, годами не раскрывал рта, а другой знаменитый художник – Ши Тао прикидывался слепцом. Некоторые из них приняли постриг (как. например, литератор Дун Юэ – автор «Дополнения к Путешествию на Запад»), другие старались проявить свою «странность» в эксцентричных и замысловатых именах и прозваниях («Старый безумец из Восточного Лу» и т. п.). Тот же Ши Тао называл себя Монахом Горькая тыква или Слепым изваянием, а Ли Юй стал Разжалованным в простолюдины и Гостем-дровосеком. Подобное «оригинальничанье» не просто дань моде или традициям, но и жизненная позиция, в которой проявлялось неприятие сложившихся стереотипов жизни, попытка творчески одаренных людей утвердить свою индивидуальность.

Духовный мир Ли Юя всесторонне отражен в его прозаическом творчестве, раньше мало привлекавшем внимание исследователей. Правда, многое в нем требует уточнения (например, проблема авторства некоторых произведений). Проза Ли Юя включает в себя три цикла повестей и два романа, авторство которых вызывает споры. Наиболее ранний цикл – «Безмолвные пьесы» (всего их двенадцать). Написанные, в общем, в традиционном ключе (по своему сюжету это главным образом любовные и бытовые произведения с оттенком авантюрности), они были опубликованы в пятидесятых годах XVII века. Впоследствии Ли Юй на основе этого цикла выпустил другой сборник, фактически с теми же произведениями, но под другими наименованиями. В полном виде (восемнадцать повестей) он сохранился лишь в Японии. Сюжеты многих повестей тесно соприкасаются с содержанием пьес Ли Юя, например сюжет известного произведения «Рыба камбала», и эта связь разных жанров уже заложена в самом названии сборника («Безмолвные пьесы»). Она проявляется также в художественной структуре произведений, в характере развития действия, в специфике героев, в особой «театральной» фразеологии, которая в обилии встречается в прозаическом тексте. Влияние драматургии ощущается также и в романах (например, в романе о Вэйяне), где действие происходит как бы на сцене невидимого театра.

Цикл «Двенадцать башен», появившийся несколько позже, ознаменовал новый этап в творчестве Ли Юя – прозаика, охарактеризованный значительно более высоким уровнем художественного мастерства. Этот цикл, большая часть которого представлена в данном сборнике, писатель создал в пору творческой зрелости. В своих произведениях он развивает лучшие традиции жанра повести, ярко проявившиеся ранее в знаменитых собраниях Фэн Мэнлуна и Лин Мэнчу. Не случайно цикл Ли Юя имеет и другое название, очень близкое наименованиям сборников Фэна: «Слово знаменитое, мир пробуждающее». Действительно, повести Ли Юя воспроизводят стиль предшествующей прозы: сказовый характер повествования, особенность композиции, слог, однако в них можно заметить и нечто новое – черты авторского художественного видения, яркого индивидуального стиля. Его повести – это уже не те старые «хуабэнь» («основы рассказа» – подстрочники для сказителя), которые ведут свое начало от Сунского сказа, отличаются они и от «подражательных хуабэнь», популярных в эпоху Мин.