Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти

Возможно, вам интересно узнать, почему гость на вопрос монаха не назвал своего настоящего имени, а сказал лишь прозвание. Любезный читатель, тебе следовало бы знать некоторые странные обычаи, которые царят в мире образованных людей. Ученые мужи, обращаясь друг к другу, не любят называть себя настоящим именем, а указывают свое прозвище. Известно, что молодой человек часто называет себя «шэном» – студентом. Муж, зрелый годами, зовется «цзы» – учителем, а старик величает себя «даожэнем» – праведником. Каждое слово, выражая «достоинство» того или иного человека, имеет определенный смысл, отражая устремления человека, особенности его повадок и чувств. Итак, выбрав один или два иероглифа, сей муж придумывает себе новое имя, смысл которого нередко бывает понятен лишь ему одному, и никому больше.

Молодой ученый нравом своим был сластолюбив, ибо находился во власти женских чар. Причем свои любовные дела он старался устраивать не днем, а ночью, и даже не просто ночью, но в первую ее половину, словом, в полночь. Однажды наш студент встретил в «Книге песен» фразу о юноше, что приходил в полночь, и взял эти слова в качестве своего прозвания. Так он стал Вэйяном, или студентом-полуночником.

Необыкновенная учтивость гостя поначалу смутила монаха. Ответив несколькими церемонными фразами, он предложил ему отведать вместе с ним скромную монашескую трапезу из глиняной плошки. Они сели друг против друга и завели разговор о Чань[41] – ученье о созерцании, и эта беседа показала полное их согласие в мыслях. Надо вам знать, что Вэйян отличатся острым умом и обширными знаниями – он умудрился прочитать едва ли не все книги Трех учений и Девяти школ.[42] О таинствах Чань другие могут говорить тысячи слов и все невпопад, а он схватывал самую суть мысли, которую излагал монах.

«Весьма начитанный юноша!.. – с удовольствием подумал инок. – Жаль только, что природа, сотворив его, совершила оплошность, дала ему этакую красивую внешность. Как глубоки его познания в учении Будды, но какая греховность исходит от его лика! Наружность и манеры говорят, что он великий любодей! Если вовремя не обуздать юношу, не засунуть его в мое кожаное вретище, он может принести громадные беды, ибо он готов на все, дабы удовлетворить свои желания. Чтобы пробраться в женские покои, он проползет в любую щель и перелезет через любую стену. Неизвестно, сколько жен в Поднебесной будет отравлено ядом, который он источает! Нет, никак нельзя допустить, чтобы этот сеятель греха вводил в искус людские души. Если я не остановлю его, значит, путь милосердия и печали, по коему я иду в этой жизни, очень плох!»

И монах сказал:

– С тех пор как я, бедный инок, покинул семью, мне приходилось встречаться с разными людьми – мужчинами и женщинами. Не стоит сейчас вспоминать о тех тупицах и невеждах, которые отказывались приобщиться к добрым деяниям. Скажу о других, о тех ученых и чиновных мужах, кто приходил сюда, чтобы постичь Закон и вникнуть в тайны ученья Чань. Даже они являли свое невежество, и мало кто из них был способен овладеть секретами этого ученья. Неудивительно, мне довольно трудно было предположить, что вы, сударь, покажете столь яркие дарования и проявите желание познать наше ученье. Через короткое время вы смогли бы подняться к самой вершине Трех таинств[43] – вершине самадхи. В человеческой жизни проще всего обрести форму, гораздо труднее добиться высоких качеств характера; гораздо легче потратить время жизни, нежели достойно пройти чрез ее превратности.[44] Вы, сударь, имеете все качества, достойные деяний Будды, а потому вам не следует вступать на путь злых духов. Пока не рассеялись утренние пары, отриньте прочь греховные влечения и страсти, и вы войдете во Врата Пустоты. Я, бедный инок, всего лишь обыкновенный человек с грубой плотью, однако же даже я способен стать одним из камешков, из коих строят гору. Я готов проявить свое умение и отдать все свои силы, чтобы объяснить вам тайны Причин и Следствий.[45] Пройдет сотня лет, и вы приобщитесь к счастливой монашеской братии – самгхе[46] и боле не станете слушать наказы демонов – лоча. Что скажете на это, сударь?

– Я давно мечтал приобщиться к ученью Чань, с тем чтобы в свое время войти во Врата Закона. Дело, однако, в том, что я еще не исполнил двух своих жизненных желаний. Мне трудно от них отказаться, почти невозможно. Нет, в последующие несколько лет я прежде хочу попользоваться всеми радостями жизни и тем самым исполнить два своих завета, а уж потом я вновь приду сюда в обитель, и вы, наставник, возложите свою руку на мою главу. Думаю, будет еще не поздно. Ведь годами я еще очень молод.

– Позвольте спросить, сударь, какие же ваши желания? Вероятно, вы хотите прославиться на ниве экзаменов или совершить подвиг в далеких краях, дабы выразить свое почтение трону. Не так ли?

Вэйян покачал головой.

– Не угадали, учитель. У меня совершенно другие планы!

– Другие? Какие же?