Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти

Вэйян завел небольшую книжицу под названием «Широкий выбор весенних красок», которую постоянно держал при себе, в потайном кармане. В эту книжицу он заносил сведения о всех молодых женщинах, внешность которых привлекла его внимание. С большими подробностями он записывал имя, возраст, а также место, где проживает та или иная красотка, кто муж ее, если она была замужем. Возле каждой фамилии он красной тушью ставил особые значки, отмечая достоинства женщины: три кружка — выдающиеся качества, два кружка — высшие, один кружок — качества средние. Каждое имя сопровождалось краткой (всего в нескольких фразах) оценкой, которая разъясняла достоинства красавицы. Интересно, откуда же Вэйян узнавал все эти подробности? Надо вам знать, когда женщина приходила в храм, чтобы зажечь свечу, возле нее обычно стоял монах-даос, который помогал ей читать молитву, что называлось «чистосердечным признанием». Для свершения такого покаяния монаху надобно было знать не только фамилию девы и ее возраст, но также многое другое: например, чья она жена, в каком квартале и даже в каком переулке она проживает. Порой на его вопросы отвечала не сама дева, а ее служанка. Вэйян внимательно прислушивался к вопросам и ответам, а когда женщина удалялась, доставал книжицу и аккуратно записывал все, что ему удалось запомнить. Не прошло и нескольких дней, а он уже исписал книжицу почти до самого конца. Подле имен прелестниц обычно стояли один, а то и два кружка. Красавиц выдающихся качеств он пока не встретил.

«Мечтой всей моей жизни было жениться на первой красавице Поднебесной, — думал он, — я полагал, что уже ее нашел, — сейчас она живет со мной. Однако оказалось, что она вовсе не единственная, а лишь одна из многих, и подобных ей в мире очень много… По всей видимости, самой красивой женщины в Поднебесной просто не существует. Есть среди них такие, кого можно назвать Образцовое око, есть и Познающие цветы, но я не вижу среди них той, которой можно присвоить титул Первейшей — чжуанъюань.[78] Такой красавицы до сих пор я так и не повстречал… Что делать мне, если я никого больше не встречу? Неужели придется довольствоваться теми, кого здесь увидел? Нет, подожду еще несколько дней, быть может, все же появится та, которую я так жду». Он придерживался своего правила со всей строгостью, не делая себе никакого послабления.

Как-то Вэйян лежал в своей келье, пребывая в угнетенном настроении. Вдруг в дверях появился мальчик-слуга.

— Господин сянгун! — закричал мальчишка. — Живей вставайте и бегите в залу. Там, кажись, объявилась та, кого вы ищете!

Сюцай в один миг слетел с кровати и стал поспешно надевать нарядное платье. Водрузив на голову изящную шляпу, он задержался у зеркала, со вниманием разглядывая себя, и только убедившись, что в его одежде все в порядке, вышел наружу. В зале он увидел двух молоденьких девушек, которых сопровождала красивая дама значительно старше их возрастом. На одной из юных дев было красное платье с серебряным узором, на другой — одежда цвета лотосового корня. Женщины, по всей видимости, уже поставили перед божеством благовонные свечи и сейчас направлялись к выходу. Сюцай последовал за ними, внимательно разглядывая издали. Молодые девушки были очаровательны — кажется, подобных красавиц ему встречать еще не приходилось. Поистине «Одна из них напоминает фею горы Ушань, вторая походит на богиню реки Лошуй[79]» Дух молодого повесы помутился от любовного желания. А женщины тем временем уже приближались к воротам. Полуночник, вихрем устремился вдогонку за ними и, перепрыгнув через порог, грохнулся на колени и принялся неистово отбивать поклоны. Странный поступок молодого сюцая перепугал мальчиков-слуг и лампадника-послушника, которые даже рот разинули от удивления. Они ждали, что за странной выходкой Вэйяна немедленно последует бурная сцена со стороны возмущенных богомолок, но все обошлось без осложнений. Надо заметить, что безумный поступок Полуночника был чистою игрой. Хитрец все тонко рассчитал. «С какой стати им на меня сердиться? — думал он в тот миг. — Ведь они, несомненно, догадались, что я преклонил колени пред их красотой. Если же они на меня рассердятся серьезно, я скажу им, что пришел в храм на богомолье испрашиваю, мол, себе чадо у небожителя Чжана. Заметив незнакомых женщин, я счел неудобным лезть через порог и поэтому встал на колени у ворот храма. Они же не знают, что я здесь живу!» Такие мысли кружились в голове нашего повесы, когда он, коленопреклоненный, отвешивал поклоны. Вэйян был уверен, что никакой промашки он не совершил.