Полуночное венчание

— Да это, наверное, ее придурошный кот на кухне бесится, — выдвинул предположение Олег.

— Нет, не кот. Что-то сейчас тут не так в этой квартире, я что-то чувствую…

— Ой, перестань. Что тут может быть не то? Мы письма забираем и сваливаем, или что-то еще?

— Нет, подожди, тут вот последнее, я его не читала, хотя уже несколько месяцев назад Алиса передала мне письмо от нотариуса, где тот сообщил, что Джордж скончался. Эта дура еще меня спрашивала, неужели я завела нового поклонника из-за границы, имя стояло другое на конверте. Так, посмотрим, что же сейчас пишут наши иностранцы.

Я стояла и ругала себя на все корки. Я прекрасно помню последний конверт из города Нью-Йорка, на нем еще стоял штемпель адвокатской конторы. Но мне из США точно никто не мог писать, потому я, даже не распечатав письмо, сразу же отдала его Юльке. Она мне тогда наплела сказочку, что будто бы ее американский поклонник развелся и прислал официальный запрос из адвокатской конторы, что он теперь свободен от брачных уз и готов строить свою жизнь с Зининой.

Какая же, однако, погибла в Зининой гениальная, нет, даже гениальнейшая актриса. С каким чувством, с какой экспрессией плакала она здесь, буквально на этом же диване, рассказывая, что боится ехать за границу к незнакомому мужику, что тот вполне может оказаться маньяком, и Юлька буквально умоляла меня поехать вместе с ней на смотрины.

Я тогда, несколько месяцев назад, отдала ей свой загранпаспорт и документы, якобы для оформления визы и приглашения.

Ой, а что же она хотела сделать и сделала ли что-то с моими документами?

Юлька нервно ходила из угла в угол комнаты, бубня себе под нос:

— Письма я забрала, в своем ноутбуке всю информацию стерла. Хорошо, что я подсуетилась и забрала Алисин загранпаспорт. Тогда можно было попытаться под ее паспортом выехать в Штаты, загримироваться, изменить прическу. А теперь что делать, что же делать? В наследование можно будет вступить только через полгода, а тогда уж точно во всех документах будет отмечено, что Воронова Алиса Владимировна благополучно скончалась в возрасте двадцати восьми лет. Что же делать?

— Дорогая, а если ты знала, что письма лежат в верхнем ящике стола, то зачем ты всю Алискину спальню переворошила, что там искала? — подал голос Олег.

— Что?? Но я ее спальню не переворачивала, я думала, это ты сделал! — изумилась Юля.

— Нет, я не делал!

— И я не делала!

— Тогда кто же?!

Вопрос завис в воздухе, ни мои бывшие приятели, ни тем более я не знали, кто же так усиленно покопался в моих вещах.

Глава 13. Чует, нечистым духом…

Ну конечно, и как это я сразу не догадался.

Разгадка была на поверхности. И подсказала мне разгадку ни много ни мало самая простая чашка крепкого кофе, точнее, даже не сама чашка, а кофейная гуща и остатки кофе, которые оставили на белоснежном блюдечке отпечаток тонкого полумесяца.

Покопавшись в Интернете, я убедился, что и 21 августа, и 19 сентября, и 18 октября было полнолуние, а следующее ожидается теперь 17 ноября.

Так что же — еще один пункт в поддержку моей теории?

Маньяк, действующий по велению луны и лунного цикла?

А может, какой-нибудь черно-белый маг или сатанист, которому для ритуалов нужно строго определенное время и влияние луны?

Нужно будет побеседовать со специалистами по оккультным наукам и разузнать, как связаны девушки-красавицы в черном и смерть от остановки сердца ночью в полнолуние.

Но если так, то жертв могло быть и больше. Нужно поискать загадочные смерти девушек 20 июля и 18 июня — в прошлые полнолуния.

Маньяки чаще всего педантичны и просто помешаны на точности в мелочах.

Скорее всего, бедных девушек, убитых ранее, похоронили, посчитав их смерти несчастными случаями. Так бы получилось и в нашем случае, если бы не погибла Светлана Федоркина, падчерица очень известного чиновника из столичной мэрии, который надавил на внутренние рычаги, чтобы этим делом всерьез занялись, тут оказалась к месту и Алиса Воронова, которой «посчастливилось» попасть в сводку полиции города Химки.

Думая о расследовании, я уже набирал на сотовом номер домашнего телефона отца Ольги Большаковой.

По документам у Ольги из родственников был только отец — Сергей Владимирович Большаков, именно он и занимался ее похоронами.

С пятой попытки трубку все-таки сняли.

— Апле!! Кто это?? Алле… — послышался невнятный грубый бас.

— Здравствуйте. Вас беспокоит следователь Иван Еремин. Я хотел бы поговорить с вами о смерти вашей дочери, — официальным тоном представился я.

— Ольги? Приезжай. Новороссийская, дом пять. Захвати бутылку, — снова невнятно просипел грубый голос.

— Что, простите? Бутылку? — переспросил я. Но мой собеседник уже отключился.

Бутылку? Странно.

Но раз отец Ольги дома, а по документам было отмечено, что прописана она по адресу: улица Новороссийская, дом пять, квартира сорок шесть, я отправился на перекладных в сторону Москвы.

* * *

Улица Новороссийская встретила меня грязной пыльной и старой обшарпанной пятиэтажкой, дом номер пять. Если бы не близость к метро «Люблино» — район и вовсе можно было бы считать неблагополучным.