Полуночное венчание

— Я пыталась помочь Сергею, поддерживать его. Хотя бы в память о его умерших родителях, но он сторонился меня… Жизнь в детдоме оставила на нем очень явный след. Именно там он связался с плохой компанией. Сначала они просто курили, хулиганили, а потом молодых парней поймали на краже. Сергею дали два года, я носила ему передачи в тюрьму. Мне больно было видеть, что внук интеллигентного Петра Михайловича и честного трудяги Семена Ивановича оказался за решеткой. И, скорее всего, из-за меня. Я даже ездила в ту самую деревню под Рязанью, хотела поговорить со старой ведьмой, заставить ее все исправить, отдать ей все мои деньги. Если надо было, я была готова даже продать эту квартиру, лишь бы остановить проклятие. Но сказанного и сделанного было уже не вернуть. Оказалось, что ведьма уже много лет как умерла, и сделать ничего было нельзя. После выхода из тюрьмы Сергей одно время завязал, устроился даже на работу в соседний магазин. Хороший был парень, спокойный, но непутевый какой-то. Женился даже на Людке, но она его все пилила, что денег не хватает. Пилила-пилила и допилилась, Сергей в том же магазине, где работал, кассу обчистил, да так неудачно, что его сразу же поймали. Дали уже семь лет. Как только его посадили, Олька у них с Людкой родилась. Но дочь отца почти и не видела. Когда он вернулся, она уже в школу пошла. По сути, для него она была совершенно незнакомый ребенок. Даже на встречи Людка ее не брала, отцу только фотографии показывала. Но не разводились они, Людке квартира очень нужна была, да и куда она пойдет с ребенком? После отсидки Серега никуда устроиться не мог, справка об освобождении закрывала все пути для него. А дома скандал за скандалом. Людка голосистая такая, что, как начнет орать, всем слышно. Через каких-то своих знакомых Сергею как-то удалось получить место охранника в какую-то фирму. Всех-то делов было, что сидеть на стуле у входа и сканворды разгадывать. Его и взяли по блату, кто же захочет с уголовниками работать? Деньги стал домой приносить, его Сергеем Владимировичем все принялись величать, и Людка ненадолго заткнулась. Он ей даже тряпки фирменные принялся покупать, дочку приодели как картинку. А потом грянул этот кризис гребаный. Вот тогда впервые я и увидела Серегу пьяного. Он раньше все на себе тащил, работать пытался, семью содержал, а тут домой я из булочной возвращаюсь — смотрю, матерь Божья, а сосед-то мой уже того, на бровях еле тащится. Да и не вечером, как обычно, а часа в два. Пожаловался мне, что с работы его уволили. Фирма их накрылась, всех сотрудников на улицу пинком под зад выгнали. Вот он с горя и нализался. А Людка в тот день, в обед, не одна была, хахаль к ней захаживал. Дочку в школу отправит и сидит морду себе марафетит, мужика чужого поджидает. А со своего только денег и нужно было получить. Тогда Серега впервые Людку и ударил, и мужика ее с лестницы спустил — визгу было на весь подъезд. Татьяна Семеновна из сорок второй квартиры участкового вызвала, думала, убьет он свою шалаву. Людка-то при живом муже не церемонилась, гуляла, где хотела и с кем хотела, даже не стесняясь дочки. А Ольга росла прямо красавицей писаной, очень на бабку свою покойницу Надежду была похожа. Глазеньки голубые, волосы пшеничного яркого оттенка, даже мамкины ухажеры начали на Ольгу заглядываться. А Люда дурища такая, не хахалей своих выгонять, она принялась дочку учить, за космы по квартире таскать, типа чтоб жопой не крутила, мужиков у матери не отбивала. В такой вот момент воспитания и вернулся с работы в поддатом состоянии Серега. Мужик чужой сидит в трусах на его кухне, улыбается, а жена единственную дочку за волосы таскает. Ольгу он любил, хотя никогда и не говорил ей этого, пахал постоянно как проклятый. А как увидел он такую картину, как пелена на глаза. Мужику он вмазал, и Людке перепало. Участковый приехал, сделал Сереге внушение, что так нельзя, и укатил. А мужик — Людкин хахаль — какой-то крутой оказался, связан с криминальными бандитами, они на следующий день поймали во дворе Серегу и все косточки ему пересчитали, месяц в больнице отлеживался. Ольга его там только и навещала, а когда вернулся домой, увидел, что Людка собрала свои вещи и сбежала, даже записки не оставила, на словах Ольге передала, что ее отец — неудачник и импотент, и жить она с ним не собирается. Даже дочку свою не забрала, Ольге тогда уже лет шестнадцать было, она уже все прекрасно понимала и тоже не рвалась с мамашей жить. Вот так они вдвоем с Серегой и остались.

Овсянникова снова тяжело вздохнула и продолжила свой грустный рассказ: