Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП)

— Ты бы рассказала, если бы я был тебе другом? Не просто парнем, который открыл тебе дверь, даже не смотря на то, что постучалась ты в неё среди ночи.

Я подумала о Джейн. Бедной, несчастной Джейн, которая была моим единственным настоящим другом. О Тренте и Гае, которые, по всей вероятности не играли какой-то важной роли в этой жизни, и, тем не менее, они жили, и были моими друзьями.

— Я повела себя отвратительно в отношении моих друзей, — ответила я — Возможно, они бы назвали тебя и в самом деле неплохим парнем, — вздох — Сегодня я потеряла всех моих друзей, и это была моя ошибка.

Он продолжал на меня смотреть. Пристально. Это было приятно, но сбивало с толку.

— Что ж, может тебе как раз нужно поговорить об этом с кем-то малознакомым, но достаточно хорошим? Сор… — он глянул на часы — Сорок минут? Я должен уйти до рассвета, но я должен убедиться, что всё в порядке до того, как оставлю тебя.

Моя «Повесть временных лет» заняла всего около тридцати минут. Майкл был немногословен. После исповеди я чувствовала себя очень усталой, а он скрылся на кухне. Должно быть, меня ненадолго сморило, потому что, когда я открыла глаза, он сидел на корточках рядом со мной и держал порцию шоколадных брауни. На вершине были полу-расплавленные розовые свечи.

— Это остатки, — предупредил он — Двухнедельные. Поэтому я не знаю, съедобны ли они ещё. Но всё равно: с Днём Рождения. Обещаю, что всё наладится.

Поверь, мне уже намного лучше…

История Амелии

Краткая виньетка, которую я написала, чтобы понять отношения Амелии и Оливера. Она была написана очень рано, между Стеклянным домом и Танцем мертвых девушек. Она появилась раньше, чем я подумала о Бишопе или даже о Мирнине, хотя он уже обрисовывался в уме. Эта маленькая сцена была написана, чтобы помочь мне понять, как эти долгоживущие, незаинтересованные персонажи воспримут подростков, бросивших им вызов… и она также немного рассказывает об отце Шейна, так как я начинала писать книгу и предчувствовала грядущее.

Персонажи меняются с течением времени, приобретают большую глубину, насыщенность и индивидуальность, но я думаю, в этой истории очертания, чувство их долгого взгляда на вещи.

Рассказ первоначально был размещен как часть "скрытого контента" Капитана Откровенного на сайте Морганвилля.

Улица, сумерки по-настоящему наступили, и это была прекрасная ночь.

Амелия стояла, одной рукой, держа тяжелый бархат драпировок, и наблюдала как уличные фонари ее города мерцают, один за другим. Слабый круг безопасности для людей, чтобы цепляться, важная иллюзия, без которой они не могли долго выживать. Она узнала многое о проживании с людьми, за прошлые несколько сотен лет.

Больше чем о проживании с ее собственным видом, она предполагала.

— Да? — Она услышала крошечные движения позади нее, и знала, что один из ее слуг появился в дверном проеме. Они никогда не говорили, если с ними не заговаривали. Выгода от наличия слуг, столь долговечных; можно было разумно ожидать, что они поймут манеры. Не как нынешняя молодежь, вспыхивая столь же ярко как светлячки, и уходя так же быстро. Никаких манер. Отсутствие чувства места и времени.

— Оливер, — сказала слуга. Это была Валлери; она конечно знала голоса их всех. — Он у ворот. Требует беседы.

Он сделал это. Как интересно. Она думала, что он будет красться в темноте и зализывать свои раны в течение года или двух, пока не будет готов снова играть с ней в игры. Он подобрался очень близко к успеху на сей раз, благодаря ее собственной небрежности. Она могла позволить еще одно наступление.

— Пригласи его, — сказала она. Это было не совсем безопасно, но она устала от безопасного пути. Было так мало каких-либо сюрпризов, или встреч с чужаками.

Как например дети, живущие в ее доме на Лот-Стрит. Ангельский белокурый мальчик, с его страстью и горечью, который слился с домом и пойманный там в ловушку. Или странная девочка, с ее странной косметикой и еще более странной одеждой. Или другой мальчик, сильный, быстрый, интеллектуальный и желающий не казаться таким.

И самая молодая, о, самая молодая девочка, с ее алмазно-острым умом. Жестокая, маленькая и храбрая, хотя ей бы не знать глубины этого в течение многих лет.