Полуночный гость

— Или ты поняла, что со мной не сладишь, — солдат прошёл мимо с издевательской ухмылкой, — и перевела стрелки на гнома, который совершенно ни при чём.

— Ты на что намекаешь? — крикнула ему в спину Элейн.

— Да так. Снова думаю о худшем.

Гном ворвался в зал с полным ведром воды и бросился к камину.

— Что языком мелете? Там в подвале сейчас окочурятся наши пятьдесят золотых! Или вы запамятовали, что награду дают только за живого?

— Так зачем ты его туда оттащил? — махнула руками эльфийка.

— Тебя спросить забыл. Меньше слов, больше дела, — оборвал её гном. — Руки в ноги и бегом искать нитку с иголкой.

— Где-то была, — произнёс трактирщик и ушёл к себе в комнату.

— Меня опередили, — сказала она с улыбкой.

— А штопать без пяти серд покойника кто будет? Ты наши пальцы видела?

— Ладно, ладно. Зашью я его, только успокойся и перестань на меня кричать.

Тем временем солдат на втором этаже раздобыл одеял и, улыбнувшись на перебранку, спустился в подвал.

— Всему вас учить нужно, — проворчал гном.

***

Вскоре все сидели в подвале.

— Не стойте над душой, — пробубнила Элейн. — И так незнамо что получается.

— Стежки неважные, согласен, — кивнул гном. — Мастерица из тебя, как из меня танцор.

Эльфийка сжала кулаки, но сдержалась:

— Ещё одно слово и я зашью твой болтливый рот.

— С неподвижным справиться не можешь…

Элейн вскочила и достала кинжал. Стул упал на пол, а лампада колыхнулась.

— Для тебя найдётся иголка побольше, хряк!

Гном потянулся к поясу и понял, что оставил топор наверху.

— Будет любопытно, — продолжила Элейн, — посмотреть, как ты бегаешь по лестнице. Бьюсь об заклад, что очень уморительно.

— Иди сюда, девочка, — Бундо отошёл на просторное место и поднял кулаки. — Покажу тебе приёмчик рудокопа. Спать будешь как убитая.

— Болтай больше, — улыбнулась эльфийка и шагнула навстречу.

Хартен и Кормак посторонились. Им казалась потасовка камерита и эльфийки чрезмерно уморительной. И они ни в коей мере не собирались вмешиваться.

— На кого ставишь? — спросил солдат. — Мне кажется, гном с ней сладит.

— Не знаю, — задумался трактирщик. — Ему бы росточку добавить и в руки чего взять.

— Вы что там, ставки делаете? — прикрикнула возмущенно Элейн, не сводя с гнома пристального взгляда.

— Да нет, что ты, — едва сдерживая смех, произнёс Кормак. — Так, чисто из интереса.

— Рудокоп против швеи, — улыбнулся гном и поправил рыжую бороду. — Смелее! Стальной Бундо весь твой.

Элейн сделала выпад, гном ушёл в сторону. Взмах — мимо, взмах — мимо. Бундо выбрал выжидательную тактику и выискивал шанс для удара в то время, как в тусклом свете лампад блестел кинжал. Камерит эльфийку совершенно не боялся и даже несколько раз подставил кулаки под сталь.

— Бьёшь, как девчонка, — гном ударил кулаками друг об друга.

— Комплименты? Хочешь попросить пощаду? — Элейн оскалила зубы и бросилась вперёд. Удар, снова мимо. — Если будешь умолять, возможно, пощажу.

— А говоришь, что я много болтаю, — Бундо уклонился от очередного выпада и прописал эльфийке в голову со всей силы, а затем выкрикнул. — Буум!

Элейн разом обмякла и выпустила из руки кинжал. Оружие брякнуло об пол, а затем рухнула и эльфийка.

— Я ведь её предупреждал, да? — спросил у остальных гном. — Кто будет шить?

— Наверное, придётся мне, — пожал плечами солдат и, поставив упавший стул на место, принялся за работу.

— Она там жива? — спросил трактирщик.

— Да что ей будет, — отмахнулся Бундо. Он поднял кинжал и принюхался. — Вот же шлёндра!

Гном рухнул, как подкошенный, и уткнулся лицом в пол.

— А девчонка с сюрпризом, — трактирщик поднялся и осмотрел оружие.

— Яд? — спросил солдат.

— Да! Но гнома таким слабым не взять, — Кормак склонился над Элейн. — И она вроде дышит.

— Может, избавимся от них?

— Момент превосходный, грех спорить, но знаешь…

— Что?

— Они начинают мне нравиться.

— Тогда уж лучше сейчас, чем потом, когда совсем приглянутся, — Хартен обернулся. — Могу я, если ты не можешь.

— С убийствами я завязал, — трактирщик положил кинжал на ящик.

— Поэтому и предлагаю, рядовой Кормак.

У трактирщика лицо перекосилось, точно от съеденной лохани острого перца. Он медленно обернулся и начал всматриваться в лицо Хартена.

— Мы знакомы? — с опаской спросил Кормак.

Хартен выдержал мучительную для хозяина таверны паузу, а затем улыбнулся:

— Нужно признать, кашеварить ты не разучился. А вот забывать лучших друзей негоже.

У трактирщика от удивления поднялись брови и открылся рот:

— Перик? — но едва Кормак заметил на лице обожжённого до боли знакомую ухмылку, закричал. — Друзья?! Да ты, пёс, меня сдал при первой возможности.

— Некрасиво тогда получилось, — согласился солдат.

— Некрасиво? Да меня чуть не казнили за измену! И всё из-за твоих фокусов.

— Ты сам виноват.

— Может и так, но от лучшего друга подставы не ожидал.

Трактирщик упал на скамью и тяжело выдохнул. Тишину подвала нарушало только сопение гнома.

— Вообще-то я хотел извиниться, — заговорил первым солдат. — Даже заехал в такую глушь.

— Ты не торопился, — бросил обиженно Кормак и повернулся к старому другу. — А я и не узнал, даже голос иной.

— Потрепало, что тут ещё скажешь.

— А имя зачем сменил?