Полуночный Прилив

Услышал возбужденно верещащих у кромки прибоя нахтов.

Подошел к обрыву, уставился вниз.

Из воды вылезала женщина. Высокая, чернокожая, голая. Волосы проблескивали рыжим.

Мекрос отвернулся и побежал.

— Ублюдок…

Ответ Увечного был деланно обеспокоенным: — Этого ты жаждал? Или она слишком высока? Слишком странные глаза? Вифал, я не понимаю…

— Как ты смеешь такое делать? Обрети дар, сказал ты. Это все, что ты ведаешь? Обретение, владение. Используешь вещи. Людей. Жизни.

— Ей нужна твоя помощь, Вифал. Она теряется, ее напугали нахты. Она с трудом вспоминает плоть.

— Позже. Оставь меня одного. Оставь нас одних.

Тихий смех. Кашель. — Как пожелаешь. Я разочарован отсутствием благодарности.

— Провались в Бездну.

Ответа не было.

Вифал вошел в хижину. Постоял лицом к постели, убеждаясь, что Увечный Бог не затаился в уголке его черепа. Затем пал на колени, склонил голову.

Он ненавидит религию. Отрицает богов. Но гнездо пусто. Гнездо надо разрушить. И построить заново.

Мекрос имеет выбор из множества богов. Но один старше остальных, и он повелевает морем.

Вифал начал молитву.

Воззвал к имени Маэла.

Глава 17

Никто подобного не видел. Мельница — запруда

Слыла в Чоруме инженерным чудом:

Из камня жернова, и тормоза, и оси,

Огромных шестерней железные колеса.

В четыре этажа (от крыши и до пола)

Машина нам муку тончайшую молола…

Иные говорят, что дождевой поток

Подмыл опоры мельничьих гранитных ног,

Иные — что всему причиной сложность,

Конструкций человечьих вечная ничтожность,

А кто-то — что сам Странник локтем подтолкнул,

Иль дунул. Так или иначе — ранним утром гул

Послышался, и камня треск, и визг железа,

Колеса через стены вдруг полезли,

И прачки, что коленками стояли в мыльной пене,

Едва успели удивиться жуткой сцене —

Гранитный рок на них свой бег направил,

Ни пятнышка, ни складки не оставил.

Вниз по тропинке Старца вез преумный Мул,

Через колодец он одним прыжком скакнул,

Да бедный Старец зацепился за ведро

И по веревке вниз слетел, сломав ребро;

Бранился громко он и, падая, хрипел,

И смертью вслед за ним летел его Удел —

Зубчатый храповик, размером с Мужика,

А Старца выше (вовсе не слегка,

Пусть даже он опять усядется на Мула);

Его из нашей сказки ветром сдуло,

Но все бы ладно, если бы не крыса…

О, я забыл вам рассказать про крысу?

Крысиный Хвост (что вовсе был не прост),

Чент Прип

Пьяный споткнулся в темноте и полетел в канал. Теолу с крыши его было уже не видно; но он мог слышать плеск, проклятия и шлепанье ладоней по вделанным в каменную стенку кольцам.

Теол вздохнул и обратил взор на присланного Брюсом безымянного стража. На одного из них. Стражей было трое, они были братьями — близнецами, и ни один не потрудился назвать своего имени. В них не было ничего, способного внушить явный страх, но вот немигающие глаза на сухих лицах не делали их приятной компанией.

— Приятели видят в тебе единицу или треть? — вопросил Теол. И нахмурился: — Что за странный вопрос задаю я человеку. Но ты должен уже привыкнуть к странным вопросам, ведь люди полагают, что ты был там, где тебя не было… или, скорее, не ты, но другие ты, каждый из которых может быть везде. Мне пришло в голову, что лучший метод решения таких трудностей — ничего не говорить, и что каждый из вас согласен с совершенством такого ответа… или же вы одинаковы между собой, и в таком случае вы пришли к согласию без прений. Что лучше всего.