Полураскрытая роза

– Merci. А ты постригся чуть ли не вчера?

– Ага, – дотрагиваясь до головы, говорит он и краснеет, как парнишка на первом свидании.

– Тебе идет. И очки тоже. – Винсент указывает на камеру.

– У тебя очень красивые алые губы. И цепочка у тебя… новая, мне очень нравится, – говорит Киллиан, тоже указывая экран.

– О, спасибо, – теребя прохладный кулон, говорит Винсент.

Золотая голова тигра лежит на ее коже – Лу подарил ей кулон во время последней поездки в поезде, по дороге в Париж. Надев его на свою короткую цепочку, он вложил его ей в руку и рассказал, что тайно купил его, когда шел из скейтпарка в Амстердаме, но решил подождать и отдать, когда они будут почти дома. Он сказал, что эта поездка была лучшим временем в его жизни и что он надеется, что она первая из многих их совместных поездок. Винсент сказала, что тоже с удовольствием путешествовала с ним и что в восторге от цепочки с кулоном. Она заплакала, потому что устала, и путешествие заканчивалось, и еще потому, что в последнее время плакала по любому поводу. Она тут же надела цепочку на шею и больше не снимала.

– Уж очень давно я тебя не видел, и все кажется новым, – замечает Киллиан. И добавляет, что через шестьдесят один день увидит ее во плоти.

– Я знаю.

– Не то чтобы я считал дни, конечно.

– Разве писателям не полагается избегать клише?

– Прости, пожалуйста. Как там Париж?

Он любит спрашивать «как там Париж?» как бы невзначай, как будто она просто знакомая, с которой он ведет светскую беседу.

– Париж прекрасен. Париж всегда прекрасен, даже когда это не так. Я могла бы остаться здесь жить насовсем. Вчера шел дождь. Люблю Париж в дождь, – говорит она.

Кратковременный проливной дождь принял ее и Лу в свои объятия, когда они выходили из вокзала. Это было très по-парижски, très romantique[139]. Все произошло как и полагается в финале французского фильма: они поцеловались, прощаясь под дождем, который намочил их волосы. Вот уж нелепо так скучать по нему, когда еще и сутки не прошли, как они расстались!

Незадолго до начала ее разговора с Киллианом Лу прислал ей сообщение, просто поздороваться, и приложил фото, которое сделал в последний вечер в Бате. Она про это фото не знала. Отвернувшись от Лу, она смотрит вверх, стоя возле дерева, украшенного мерцающими белыми огнями.

Винсент не увидит Лу до пятницы, когда она и Агат придут на концерт «Анчоуса».

А сегодня понедельник.

– А что там дарят на двадцатипятилетие свадьбы? Представляешь, скоро у нас будет двадцать пять!

– Серебро. Но нет, не представляю. Времени я больше не чувствую.

– А хочешь, пришлю тебе что-нибудь серебряное?

– Нет. Пожалуйста, не надо. Серьезно! Спасибо, конечно.

Киллиан глубоко вздыхает.

– Вин, любовь моя, ну правда… что мне сделать, чтобы ты вернулась ко мне? – спрашивает он. Ей слышится, как тайный сын Киллиана поет «Вернись ко мне» со своим сочным дублинским акцентом.

– Гмм. Ладно. Это не серебро, но… знаешь… я вчера смотрела фильм «Ускользающая красота» и подумала… мне нужна вилла. Вилла в Тоскане. Когда смотришь все эти сериалы и фильмы, где все разгуливают по виллам и ужинают под шпалерами винограда, и эта полная итальянская луна… и поездки на велосипеде за джелато… именно это мне и нужно. Киллиан, мне нужна вилла в Тоскане. Купи мне виллу в Тоскане, и я к тебе вернусь, договорились? Не обязательно точно такую, как в «Ускользающей красоте». Сойдет и такая, как в фильмах Луки Гуаданьино. Скажем, «Назови меня своим именем» или «Большой всплеск»… К деталям я не придирчива. Только позаботься, чтобы там на кухонных стенах были старинные изразцы и имелась какая-нибудь студия. Бассейн среди травы, вокруг скульптуры. И цветы… очень и очень много цветов.

После прослушивания обрывков разговора и звуков, которые Лу записал во время поездки – грохочущий скейтборд и разговоры в Лондоне, Винсент, поющая «Я люблю Париж» в душе в Бате, церковные колокола в Лионе, пение птиц в Амстердаме, история Моне про морскую звезду в тот вечер, когда они напились, – они в поезде на ее айпаде вполглаза смотрели «Ускользающую красоту». Она видела этот фильм сто раз. Поездка была короткой, но фильм крутился, пока они дремали.

– Она твоя, – пристально глядя на нее, говорит Киллиан.

– Ха.

– Я серьезно. Если ты этого хочешь, я начинаю искать виллу, как только мы закончим говорить.

– Ну, тогда – ура, мы переезжаем в Тоскану. Угу, – с легким смехом говорит Винсент. Она выпила немного вина. Остатки в бокале на тумбочке. Она допивает вино, Киллиан наблюдает за ней.

Она спрашивает, говорил ли он с детьми и как дела на работе. Те же вопросы, которые задает всегда. Некоторые из них он адресует и ей. Она делает вид, что не уезжала из Парижа. Что просто была занята своими украшениями и преподаванием в музее.