Полураскрытая роза

– Хочу, чтобы ты знал: я сожалею о том, как отнесся к ситуации с Шалин Бирн. Взял и увез тебя. Я считаю, что это было неправильно… Я и тогда это понимал… но я должен был так поступить, чтобы обеспечить тебе жизнь, которую ты заслуживаешь. – Джек говорил заикаясь и глотая буквы, сквозь пелену сильных болеутоляющих средств. Киан сидел в кресле у постели отца и думал, что тот спит.

– Жизнь, которую я заслуживаю? Что ты имеешь в виду? – откладывая книгу, спросил Киан.

– Тебя ждут великие дела, мы с мамой это давно знаем. И не хотели, чтобы одна глупая ошибка сбила тебя с пути, – отвернувшись от сына и выдохнув, сказал Джек. Занавески были задернуты. В этот самый короткий день года быстро настала ночь.

– Я не знаю, что мне делать. Хочу связаться с ней. Хочу поговорить с ней и могу… я могу теперь сам принимать решения, но почему-то сижу как парализованный. Я хочу, чтобы ребенок знал меня. Хочу знать их. Я не то чтобы забыл…

– Ты уже начал с нуля. Сейчас не время оглядываться назад. И, вопреки твоему мнению, я тебя люблю, всегда любил. Ты мой единственный сын, – сказал Джек и погрузился в сон.

«Ты хотел, чтобы все жили по-твоему, и мы все из-за этого страдаем». – Несказанные слова застряли у Киана в горле, когда Ифа вошла в комнату, держа поднос с чаем и теплым масляным печеньем.

Джон «Джек» Вудс, шестидесяти пяти лет, родом из Дублина, Ирландия, мирно скончался в своем доме в Сан-Франциско двадцать третьего декабря, после долгого героического поединка с раком поджелудочной железы. Он был главным исполнительным директором «Оушен Тек» и членом загородного клуба «Оушен Гейт» и гольф-клуба «Оушен Гейт». Он оставил после себя жену, Ифу Вудс, в девичестве О’Райли, и сына, Киана Вудса, а также двух братьев, трех сестер, множество теток и дядьев, а также бессчетное количество двоюродных братьев и сестер.

– Мы не рассматриваем вариант аборта, так? Просто чтобы я понял? – сказал Киан Пике вскоре после того, как она сообщила ему. Он считал, что они делали все правильно, но, возможно, в прошлом месяце презерватив порвался. Вот тебе и дурацкие резинки с запахом, которые раздавали перед студенческим медпунктом. Неужели у него самая действенная на свете сперма, черт возьми?

– Я…

– Все нормально, я понимаю. И сказал… рассматриваем. Просто мне еще очень многое нужно сделать, к тому же мы это не обсуждали. Ты феминистка и «за выбор»…

– Я сообщаю тебе, что беременна, и первое, о чем ты хочешь говорить, это аборт?