Полураскрытая роза

Случаются вечера, когда их разговоры после секса подступают на опасно близкое расстояние к черте, за которой Винсент вот-вот расскажет что-то еще о Киллиане и их браке, но поднимать эту тему сейчас было бы все равно, что стрелять из пулемета по воздушному шарику.

– Я просто хочу сказать, что каждый человек полон сюрпризов и я прикладываю все силы, чтобы не делать никаких предположений. Я бы не стала предполагать, что ты можешь вот так взять и убежать со мной, – говорит она.

Лу целует ее, кладет ладонь ей на бедро.

– Я представляю себе, как мы садимся в поезд, ходим везде пешком, размышляем, куда мы хотим пойти… как в фильме «Перед рассветом». Вот что меня вдохновляет, – говорит она.

– Я этот фильм не видел.

– О'кей, тогда завтра посмотрим.

– Хорошо. Но мне, Винсент, вдохновение вообще не нужно. Если честно, мне даже все равно, вернемся мы обратно или нет. – Со смехом он привлекает ее к себе, укладывает на себя. Хватает за ягодицы. Шлепает их так сильно, что даже жжет.

Следующий день они проводят в постели, с китайской едой и вином, просматривают всю трилогию «Перед рассветом». В фильмах Джесси и Селин ходят и разговаривают. Вена, Париж, Греция. Они полны сексуальной истомы. Они заходят поесть и выпить. Они спорят. Они целуются и занимаются любовью, не в силах совладать с грузом желания. Они как Винсент и Лу. Винсент чувствует, что характер Селин похож на ее собственный больше, чем у любых других героев фильмов, которые ей приходилось смотреть, и она говорит Лу об этом.

– Я заметил. Сексуальная, умная, независимая. И еще! Она души не чает в Париже и обожает здоровый спор, точно как ты и точно как многие француженки. Ты определенно ведешь себя как француженка, – говорит он. – Так что да, Сент-Винсент, я согласен. – Он чешет ей за ухом, будто это котенок.

У Лу есть к ней просьба.

Он просит сделать аудиозапись оргазма Винсент, чтобы использовать в новой песне, над которой он работает. Он говорит, что она может записать себя сама или он ее запишет. Когда она спрашивает, делал ли он это раньше, он отвечает, что да, делал, один раз, со своей первой настоящей девушкой. Ту запись он больше не использует, поэтому нужна новая.

Когда они вдвоем у него дома, он показывает Винсент семплер и как можно сначала записать на него звук, потом воспроизвести. Как можно этот звук исказить, как угодно. Он записывает свой голос: «Salut, Винсент Рафаэла Ван Гог», потом воспроизводит в ускоренном режиме – получается пискляво. Потом воспроизводит замедленно, и получается похоже на шепот призрака. Он накладывает запись на запись, и вот у них уже пять закольцованных версий фразы «Salut, Винсент Рафаэла Ван Гог».

Довольная своей важной ролью и полная энтузиазма, Винсент соглашается и говорит, что он может сам записать, но отказывается от его помощи в достижении оргазма. Он на полу, она на кровати. Она ложится на спину и, расстегнув джинсы, опускает руку между ног.

Ей помогает представлять, что она одна, но что помогает еще больше – это открыть глаза и увидеть, что Лу наблюдает за ней. С виду он будто под кайфом, но это не так, он сексуально возбужден. У Киллиана, когда он возбужден, вид уверенный и холодный; у Лу – голодный, загнанный. Она способна оценить оба взгляда, как они есть – это взгляд мужчины, упрощенного до уровня базовых потребностей, будь то голод, жестокость или яркое сексуальное возбуждение, «хочу тебя прямо сейчас».

Иерархия потребностей.

В нужный момент Лу опускается на колени и придвигается к ней, держит микрофон у ее рта, и она мычит и стонет, гонясь за тем, что ей нужно, в чем она сейчас так неистово нуждается. В голове у нее Лу говорит «да, иду», как сказал в тот день, когда Батист впервые пригласил его пойти с ними в кафе, она вспоминает, как сильно хотела его тогда. Она вспоминает его бедра и ритмичный напор между ними, как он повторяет ее имя, когда он у нее во рту, его короткие бледно-персиковые шорты. Теперь он здесь и держит микрофон так близко, и она тоже так близка. Она берет у него микрофон, подносит его ко рту и, не сдерживаясь, издает громкие страстные звуки, не думая и не заботясь больше ни о чем на свете, кроме своих пальцев и нависшем над ней Лу, стараясь хорошо выполнить его задание.

После он целует ее в губы и горячо благодарит, как будто она спасла его жизнь.

На последнем в марте занятии по креативности они сосредотачиваются на красном цвете. Кто-то один вспоминает, как слушал «Женщину в красном» Криса де Бурга, другой говорит, что, пока ждал поезда в метро, слышал «Redbone» в исполнении Childish Gambino. Лу встает и говорит о том, как однажды перед Рождеством увидел привлекательную женщину в красном платье, и добавляет, что никогда этого не забудет. Винсент хочется закрыть руками лицо, которое начинает гореть, когда она вспоминает то платье у него на полу и их двоих, обвивших друг друга и вступивших в схватку под его простынями, обнаженных и задыхающихся в свете уличного фонаря.