Полусолнце

Оставив влажный след на моей щеке, он побежал по брусчатке к озеру. Я до боли прикусила губу, впервые за долгое время почувствовав, как к горлу подступают слезы. И зачем я только упомянула о Хэджаме? Ведь когда все это закончится, мне придется рассказать правду и разрушить маленькую иллюзию жизни, в которой кто-то хороший абсолютно бескорыстно думает, что влюблен в меня.

Я взбежала по узким лестницам и оказалась на крыше. На крепость опустился дымный шатер. Под этим пологом кружили птицы, стражники на башнях натянули стрелы. Я бежала вперед, к озеру, всматриваясь в ворота. Странно, но они до сих пор были плотно заперты. Никто не стремился пройти через них. Что не так?

Может быть, никто на нас не нападет?

Или без защиты в крепость можно попасть с воздуха?

И стоило подумать об этом, как густые клубы дыма пробили темные сгустки – похожие на призрачных демонов из леса Пойманных Душ, но чернее и быстрее. Птицы яростно закричали, забили крыльями и ринулись в атаку. Стражники держали небо под прицелом, но стрелять не решались, опасаясь задеть своих.

Я стояла на краю крыши обеденного дома, высматривая внизу Коджи и Шина. Но как же сложно было что-то разобрать! Птицы сдерживали демонов в небе, но кто-то то и дело прорывался и пикировал к земле. Крики и предостерегающие возгласы заполонили все вокруг. Один из демонов полоснул меня по щеке, ступни соскользнули, но я успела сгруппироваться и спрыгнуть.

Яркая вспышка осветила небо, и огненный шар устремился к берегу озера. Тогда я увидела Коджи. Он размахивал своим вакидзаси, отбиваясь от черных бесплотных демонов и не замечая опасности.

– Коджи! В сторону! – закричала я, бросаясь к нему, но не успела: из толпы прыгнул Шин и повалил его на землю, а огненный шар разбился у их ног и тут же погас.

А потом голос, усиленный неведомой мне магией, пронзительным эхом раздался над крепостью:

– Мы заберем защитника и мальчишку, и никто не пострадает.

Меня пробрал холод, а тело сковала немочь. Я в панике пыталась разглядеть говорившего в хаосе из птичьих тел и черных демонов, но тщетно. Это был его голос. Но самого Хэджама нигде не было видно.

Еще один демон несся мне навстречу. Я едва успела полоснуть его когтями, как пролетевшая мимо птица отбила его крылом, подбросив высоко в небо. Мерзкая тушка утонула в дымовой завесе.

Где ты? Покажись!

Шин и Коджи сражались спина к спине с другими, а голос продолжал:

– Хого Сугаши, ты хорошо воспитал его. Теперь отдай мне моего сына.

Я бросилась сквозь толпу к другому берегу озера, стараясь не выпускать их из поля зрения. Увидела, как Шин на мгновение замер и птица чуть не сбила его с ног, как Коджи удивленно уставился на небо, сильнее сжав рукоять вакидзаси. Кто-то на башне отдал команду, птицы резко спикировали, и стражники окропили небо стрелами.

– Это мой сын, я дал начало его душе. Верни его мне.

Шин пригнулся и подхватил с земли древко стрелы, и в этот момент одна из птиц – большая и серая, похожая на огромного чижа, – впилась исполинскими желтыми лапами в плечи Коджи, как пушинку подняла его в воздух и понесла в сторону храма.

Под ноги упал еще один огненный шар. Я успела отскочить, но споткнулась о камень и, рухнув на колени, тут же перекатилась в сторону и вскочила, освобождая дорогу двум мужчинам в масках. Они бежали к воротам.

Раздался еще один залп, стрелы взмыли вверх, прямо в плотный слой черных тварей, сгустившихся под дымным куполом. Наконечники замерли в нескольких сантиметрах от них, резко, словно от невидимой руки, сделали оборот вокруг своей оси и устремились к земле, пронзая все на своем пути, и все вокруг сотряслось от криков. Птицы, пронзительно крича, разлетались в стороны, падали в озеро, сбивая края крыш. Люди разбегались, пытались отбиться, прикрывали головы руками и щитами, а в центре всего, на другом берегу, Шин со всех ног мчался к какому-то мужчине. Он только и успел, что прыгнуть на него, толкнуть в воду, как…

Я закричала. Или взревела. Не знаю. Из меня вырвался вопль такой силы отчаяния и боли, что ноги подкосились и я рухнула на колени. Десятки стрел впились в его тело – руки, ноги, живот. И пока он падал на спину, запрокинув голову назад, мир стал очень медленным. Кажется, я ползла по земле, каким-то неведомым образом подмечая, как мелкие камушки впивались в ладони, как несколько серых перьев упало в шаге от меня. Как в небе, среди десятков огромных кричащих птиц, слившихся в единую массу, стало проявляться черное пятно.

Я ощутила запах крови – соленой, горячей, с примесью чего-то свежего, похожего на грибной дождь. Я слышала едва различимые звуки – хриплые, прерывистые, – звуки угасающей жизни.

Но он был еще жив.

Рэйкен, он жив.

И стоило мне это осознать, как в голове раздался жуткий голос – голос, который шептал мне в день, когда я в последний раз виделась с Такимару. Расчетливая, но, увы, здравомыслящая змея.

Дай ему умереть.