Полусолнце

Сделав над собой усилие, я все же открыл глаза. Темноту разрезали блеклые отблески звезд. Подбородок упирался в ее голову, светлые волосы закрывали мне грудь. Я осторожно снял ее руку со своего живота, положил Рэйкен на землю и сел. Тело ныло, каждая кость отзывалась жалобным скрежетом. Как будто я умер и воскрес. Взгляд невольно упал на ее окровавленные пальцы и метнулся к лицу: между бровями залегли глубокие складки, бледные щеки были разукрашены размытыми красными полосами.

«Верни моего сына».

– Что… – выдохнул я, с тихим стоном хватаясь за голову.

Попытался встать, но ноги подкосились, и я упал на колени. Подполз к берегу озера и опустил руки в прохладную воду. Блуждающая крепость. Значит, я все еще здесь. В памяти замелькали обрывки битвы. Птичьи крики, взмахи крыльев. Сильно пахло гарью, кто-то стрелял. Где-то здесь должен быть мой колчан.

Зачерпнув воды одной рукой, я плеснул на лицо и вдруг увидел на тыльной стороне ладони шрам. Сев прямо в воду, я поднес руку ближе к лицу. Что это за иероглифы? Фактура напоминала ту же отметину, что у Нобу и Тэйго.

– Не может быть…

Я стал машинально ощупывать лицо и вдруг наткнулся пальцами на шероховатости на висках. Сердце бешено забилось. Глаза ослепило от вспышки воспоминания: десятки стрел летели в мою сторону, готовые пронзить…

«Ты воспитал моего сына. Верни его».

– Хого…

Я резко обернулся и тут же поморщился от колющей боли в затылке. Рэйкен медленно подошла ко мне. Выражение ее лица испугало – столько страха было в нем. Она опустилась на колени, кимоно тут же промокло.

– Его сын? – прошептал я.

Она что-то говорила про Хэджама – там, у храма, бесчисленное количество часов назад. Спрятаться, он пришел за нами… Мной и Коджи.

Его сын.

Рэйкен коротко взглянула на меня – так вымученно, с мольбой – и тут же потупила взгляд. Нет-нет-нет. Ничего этого быть не может. Я казался себе чужим – с этими отметинами, с этим незнакомым телом. Как будто мое сознание переместили в другой сосуд.

– Хого…

Я все уже знал. Все факты были у меня, оставалось лишь соединить их в складную историю. И все, что я мог позволить себе, – подарить минуту, одну чертову минуту, чтобы задержаться в прежней жизни, в последний раз ощутить то, что мучило меня и делало счастливым в минувшие несколько дней. Я протянул к ней дрожащие руки и обнял, но Рэйкен не ответила. Все равно. Я дышал ей в плечо – глубоко и надрывно, яростно стискивая пальцами ее одежду. Какой же я трус! Даже сейчас, когда до правды оставалось всего ничего, я пытался отдалить ее, удержаться в мире, который сам создал и в который отчаянно хотел верить.

– Значит, все было манипуляцией?

Рэйкен робко погладила меня по плечу и прерывисто вздохнула:

– Прости.

– Если бы моя природа была другой…

Рэйкен мягко отстранилась и заглянула мне в глаза. Когда я вспоминаю этот момент, то больше всего ненавижу этот взгляд – болезненный, сломленный и виноватый. Но вот ее губы шевелятся, и голос звучит жестко и уверенно:

– Задавай вопрос, хого.

– Чтобы возненавидеть тебя?

– Непременно. Все вернется на круги своя. Задавай вопрос.

Я задержал ладонь на ее щеке, не удержался и провел пальцем по губам.

Хорошо. Пора.

– Расскажи мне, что случилось с Такимару. Ты ведь знаешь?

Рэйкен коротко кивнула, и рыжие глаза затянуло темным барьером, разрывая последние нити, связывающие нас. Вот и все. Я сел, согнув ноги в коленях, и приготовился слушать. Пелена, защищавшая небо над крепостью, рассеялась, и на темной глади озера отразились блеклые звезды. На постах мелькали призрачные фигуры стражей. Наверное, за спиной, наверху птичий народ устранял последствия вторжения. Смотреть не хотелось. Я не представлял, что расскажет мне Рэйкен, но вдруг понял, что давно знал: эта правда перевернет все, отрежет мне путь как в прошлое, так и в настоящее. Эту правду не удержат ни разрушенные улицы крепости, ни мой страх. Она всегда была, существовала вне этого мира, вне моего желания.

Когда Рэйкен заговорила, ее голос звучал тихо, но твердо, словно она всю жизнь готовилась к рассказу.

– Впервые я увидела Такимару чуть больше двадцати лет назад – там, под сакурой у вашего озера. Я оказалась там случайно…

Рэйкен

Когда в моей жизни появилась Мэйко, я стала реже покидать замок. Так, иногда, по старой привычке, проходила через первые попавшиеся двери, чаще – в Ёми, чтобы провести несколько часов на берегу одной из рек, под монотонное журчание желтой воды наблюдая за тем, как течение уносит еще одну потерявшуюся душу. Вид чужого исхода напоминал мне о том, что моя надежда еще жива. Что я могу умереть на своих условиях и вернуться домой. Мне повезло – гораздо больше, чем созданию, проплывающему мимо моих ног.