Полусолнце

Но все равно я каждое утро неизменно возвращалась к подножию водопада. Смотрела на окна спальни, изучала башни замка, хоть и знала их как свои пять пальцев. Я словно проверяла свои чувства. Все ждала, что вот сегодня вместо злости и опустошения почувствую прежний трепет. Я ждала условного сигнала, чтобы прийти к Хэджаму, но с каждым визитом ощущала, что пропасть между нами становилась все шире. Пока он молчал, пока от него не было никаких объяснений, я могла думать что хочу, могла перебирать версии и в итоге принять ту, которая меня устраивала, версию, с которой я смогу исполнить обещание со спокойным сердцем. Я просто боялась, что если откроюсь ему, задам терзавшие меня вопросы, то услышу неприятную правду.

Однажды (кажется, прошел еще один месяц) я сидела в тени вишневого дерева, размышляя о том, что мне пора прекратить визиты в замок Чироши. И вдруг по мощеной дорожке, огибавшей замок слева, застучали деревянные гэта. Я вскочила, жалея о том, что пришла сюда в меховом плаще и сейчас была слишком яркой на фоне зелени. Ко мне шла Мэйко. Лицо осунулось, под глазами появились круги, болезненно контрастировавшие с румяными щеками. На ней было простое, но нежное розовое кимоно, расшитое цветастыми узорами и подпоясанное офуда золотистого цвета. Я смотрела на этот пояс и чувствовала, что задыхаюсь. Живот. Мэйко была такой миниатюрной, что никакие многослойные одежды не могли скрыть сейчас изменений ее тела.

– Рэйкен! – воскликнула она, и ее звонкий голос показался мне неправильным, противоестественным. Ему не было места в этом закутке.

Я медленно отступала, переводя взгляд с выпирающего живота на ее растерянное лицо.

– Пожалуйста, Рэйкен, – взмолилась Мэйко, терзая меня своим взглядом. – Я не знала. Рэйкен, во имя богов, я не знала о вас…

Я замотала головой и прыгнула с обрыва. Холодные брызги зловеще хлестали по щекам, смывая слезы. Странно, я думала, что уже выплакала все, что было.

– Значит, вам не легче?

– Временами. Сейчас сижу здесь с вами, и, кажется, стало… спокойнее. Знаете, иногда просыпаешься, а внутри так тревожно. Мыслей нет в голове, точнее, нет чего-то конкретного, за что можно зацепиться, а все такое тяжелое, тягучее, словно что-то вот-вот должно произойти, а ты весь день проводишь в ожидании и даже не знаешь, как это исправить, потому что понятия не имеешь что. А сейчас нет такого.

Я удивилась своей откровенности. Но Такимару Сугаши излучал невероятную энергию. Рядом с ним я чувствовала себя не просто спокойной, а… защищенной. Возможно, так проявлялась сила хого, а может, он просто был таким. В этом они с братом похожи: те же чувства я испытала ночью с Шиноту. И потом каждый раз, когда была рядом с ним.

– Понимаю, – в голосе Такимару скользнула улыбка. – Я и сам часто сижу здесь, смотрю на озеро, на поместье. Оно так близко и в то же время далеко. Я могу позволить себе вообразить, что все это не мое, что я лишь гость. Могу представлять все что угодно: кто там живет, как они счастливы, как выглядят их дети.

– А вы несчастны?

Я осторожно выглянула из-за капюшона: на широком лице Такимару залегли глубокие тени. Он едва заметно нахмурился.

– Нет… нет. – Он вдруг улыбнулся и покачал головой, обращаясь к озеру. – Наоборот, я очень счастлив. Моя жена Анда, она беременна.

– О-о-о, – протянула я. Перед глазами возник образ Мэйко. – Что ж, поздравляю. Это чудесное событие.

– Благодарю. Мы этого давно ждали. Правда… нет, неважно.

Я не стала допытываться. Отчасти потому, что снова мыслями переключилась на Мэйко и Хэджама, в который раз задаваясь вопросом: почему она? Королевская кровь? Высокий статус? Я ни разу не слышала, чтобы Хэджам говорил о детях. Он доверил мне свой самый сокровенный секрет, но умолчал о таком простом желании? Глупости. Но даже если так, даже если он хотел ребенка, то почему… О боги, у меня даже в мыслях не поворачивался язык произнести это. И все же… Мы провели вместе столько лет! Так почему именно она?

– А вы… вы ведь тоже несчастны?

Тихий голос Такимару словно просочился мне в голову, и я вздрогнула. Глубоко вздохнула вместо ответа и плотнее завернулась в плащ.

Так проходили наши встречи. Я сидела под сакурой после заката, скрыв демонический лик под темным плащом. Такимару приходил позже. Он говорил, что с самого детства всегда посвящает прогулке время перед сном. Обходя озеро, садился на берегу в нескольких метрах от меня, с большим уважением относясь к моему инкогнито. Мы были странными собеседниками, из разных миров, из разных поколений. Наши сердца терзала боль, но у каждого она была своей, непонятной другому. Однако именно в его присутствии я находила умиротворение. А он… нет, мне неведомо, что он чувствовал.