Полусолнце

Я готова была зайтись в припадке истерического хохота, но изо всех сил прикусила губу, изображая сочувствие. Нет, я и вправду сочувствовала ему, но это было так ничтожно по сравнению с тем, что сулило откровение хого. Невероятно! Нет, этого не может быть! Мне даже придумывать ничего не пришлось – все само шло ко мне в руки. Как можно противиться судьбе?

Я уже готова была рискнуть и раскрыть все Такимару, но вдруг поняла, что провернуть задуманное будет не так-то просто.

Весь следующий день я украдкой наблюдала за поместьем. Видела крестьян, спешащих в поля, играющих детей в простых кимоно. Однажды я спрашивала Такимару о семье, и он ответил, что живет в поместье с женой. Но мне нужно было убедиться, что Такимару действительно единственный в своем роде. Честное слово, я не знала о существовании Шиноту. И до сих пор не понимаю, как смогла проглядеть его.

Если я украду душу ребенка Мэйко и помещу ее во чрево Анды, Хэджам весь мир в порошок сотрет, чтобы найти меня. Мне следовало продумать пути отступления, не попасться в его руки, чтобы не раскрыть местонахождение души его ребенка. О сведении счетов с жизнью я не думала – самоубийцы недостойны хорошей жизни в загробном мире, а с моей одержимостью путь мне туда и вовсе заказан. Поэтому единственное, что я могла сделать, – защититься силой хого Сугаши и умереть так, как умирают ёкаи. По своей воле.

Я пришла к поместью Сугаши через несколько дней поздней ночью. Такимару как раз возвращался в дом, и я бесшумно следовала за ним от самого озера, но, когда его руки коснулись раздвижных дверей, намеренно задела ветки кустарника – и он обернулся.

Он удивленно уставился на меня, и я инстинктивно натянула капюшон на лицо, до самых губ.

– Рэй Кеноки, это вы?

– Обещайте, что не будете поднимать шум и выслушаете меня. Я знаю, как вернуть жизнь вашим мертвым детям.

Такимару странно вздохнул и оглянулся по сторонам.

– Кто вы?

– Обещайте.

– Я не буду поднимать шум. Но если пойму, что мне или моей семье угрожает опасность, буду защищаться всеми доступными способами.

– Я знаю, кто вы, хого Сугаши, – придав голосу уверенность, начала я. Из-за капюшона не видела его лица, но ощутила, как накалился воздух вокруг, и его свежий дождевой запах – такой же, какой источала сущность Шиноту, – стал терпким. – Но вы не должны думать, что я пришла, чтобы навредить вам. Несколько месяцев назад мы и вправду встретились совершенно случайно. Я набрела на ваше поместье, странствуя между мирами.

– Нет… не может быть. Ты… демон?

– Ханъё, – с этими словами я наконец открыла лицо.

Такимару впился в меня пылающим взглядом. Он стиснул зубы, и широкие скулы стали острее.

– Ровно до вчерашней ночи мне ничего не нужно было от вас – лишь молчаливая компания или ни к чему не обязывающий разговор. А потом вы сказали, что ваша жена носит под сердцем мертвых детей, и я поняла, что меня к вам послали боги, хоть и сделали это самым жестоким образом…

Не знаю, правда это была или нет, но я верила в превратности судьбы и точно знала, что все хого почитают силу богов и уважительно относятся к их дарам. По крайней мере, Хэджам говорил об этом.

Я неотрывно смотрела ему в глаза, считывая, как меняются эмоции. Злость, недоверие, замешательство. Он едва заметно хмурился и вскидывал брови, всматриваясь в мое лицо, ожидая разглядеть подвох, но я точно знала, что ничем не выдала себя. Что-что, а каменную маску я носить умела.

– Зачем это тебе? – голос Такимару прозвучал пренебрежительно, но я различила волнение. Значит, мне удалось его заинтересовать.

– Мой дар и мое проклятье – я вижу души. Могу касаться их, забирать, помещать в другие тела. Так вышло, что один нерожденный ребенок в опасности, и единственное, что я могу сделать, это дать ему убежище под защитой самого сильного хого в мире.

На лице Такимару отразилось недоверие, смешанное с отвращением.

– Я слышал о тебе. Ты – Странница. Ты заключаешь контракты с людьми…

Я показательно вздохнула и устало прикрыла глаза.

– Избавьте меня от своего предвзятого осуждения. Правды вы не знаете – лишь домыслы. А сейчас не время и не место пускаться в объяснения. Всего в тысяче шагов от нас люди. Если вы будете медлить с ответом, я уйду и больше не вернусь.

Возможно, я сильно рисковала, а может, была настолько самоуверенна, что могла позволить себе говорить что вздумается и манипулировать его желаниями. Теперь не знаю.

– Какой это ребенок? Достойный?

– Это ребенок. Чистый и непорочный. Он еще даже не родился, чтобы совершить какие-либо недостойные поступки.

Такимару снова задумался и наконец кивнул.

– Но есть одно условие, хого Сугаши.

Он резко напрягся и прищурился. И я вдруг почувствовала, что готова дать волю слезам.

– Вы правильно заметили, что я заключала с людьми контракты: их душа в обмен на желание. Ваше желание – подарить жене детей.

– Ты… вы… хотите мою душу? Я должен умереть?