Полусолнце

Обхватив себя руками и тяжело дыша, Рэйкен сверлила Кацу взглядом, и я все понял.

– Но как он проник в него? Мы все время были рядом! Все было нормально… А когда демон оказался внутри меня – да ты вспомни, что было!

Кацу упал на колени и зарылся пальцами в землю. Его заметно трясло.

Рэйкен зажмурилась, потом усиленно заморгала.

– Есть такие демоны… очень искусные. Они умеют притаиться. Бесшумно проникнуть в тело и медленно красться к сердцу, – словно загипнотизированная, говорила Рэйкен. – И когда остается чуть-чуть…

– Пожалуйста…

Слабый голос Кацу заставил всех замолчать. Мы с Коджи беспомощно переглядывались. Горло мне душил крик, но голос пропал.

– Неужели мы просто оставим… – выдавил я.

Невозможно. Плевать, что сделал Кацу, я не мог лишиться его.

– Если оставим, какой-то демон из Ёми обретет молодое человеческое тело, а твой друг будет там, внутри, с безвольным разумом.

– Пожалуйста…

Кацу вскинул голову и посмотрел на Рэйкен. По его щекам струились слезы, губы дрожали и кривились. А потом он внезапно ухмыльнулся и чужим голосом прошелестел:

– Лисья полукровка.

Что-то пробурчав себе под нос, Рэйкен обошла Кацу со спины и, резко схватив за локти, прижала к себе. Он извивался и незнакомым голосом извергал неразборчивые слова.

– Держите за ноги! – приказала она, увернувшись от удара головой.

Мы схватили Кацу за лодыжки. Он брыкался и едва не заехал Коджи в грудь, но тот отчаянно завопил и прижал ногу друга к земле – так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Он был верующим? – Рэйкен ухитрилась прижать руки Кацу ему к груди и обхватить за плечи.

Я держал ногу друга. В горле образовался ком, в груди сгустилось волнение – ужасное предчувствие чего-то плохого и непонятного.

– Был, – глухо отозвался я. – Несколько раз пытался затащить меня на службу.

Рэйкен глубоко вздохнула и, положив ладонь на подбородок Кацу, прижалась губами к его уху:

– Все будет хорошо. Он тебя не заберет. Я помогу тебе встретиться с мамой. Я знаю, как это важно для тебя. Но ты должен мне помочь. Борись, Кацу, сопротивляйся ему, но не мне. Другого выхода нет…

Неожиданно взгляд друга прояснился, он посмотрел мне в глаза и прошептал:

– Когда-нибудь ты поймешь, Шиноту. Моя судьба… она… она та… кая… Когда-нибудь…

На мгновение во мне вспыхнула надежда, и я поверил в могущество Рэйкен. Она затянула тихую мелодию и ладонью зажала ему нос и рот. Кажется, я закричал, а может быть, это был Коджи, а потом все вокруг словно застыло, и в мире не осталось звуков – только тихое пение Рэйкен, льющееся из едва приоткрытых губ.

Кацу перестал брыкаться и широко распахнутыми глазами смотрел в темноту. Он обхватил ладонь Рэйкен руками, и сначала я решил, что друг пытается освободиться, но внезапно осознал, что Кацу сильнее прижимает ее к себе.

Он помогал Рэйкен.

Я хотел отвернуться, убежать, лишь бы не наблюдать за этим, но уставился на Рэйкен. А она впилась диким взглядом рыжих лисьих глаз в меня. Ее лицо оставалось холодным, абсолютно ничего не выражая. Но по щекам текли слезы.

В мое сознание, кричавшее от боли за угасавшую жизнь друга, вторглось видение из другой жизни. Той, что показал странный призрак, охотившийся за Рэйкен, – про мальчика, которого она убила точно так же.

Когда тело Кацу обмякло, Рэйкен ослабила хватку. Я хотел придержать его, но вдруг она зажмурилась и, резко вскинув руку, пробила пальцами его живот.

– Нет!

Кацу неестественно выгнулся, и сквозь ее пальцы, находившиеся в теле моего мертвого друга, засочилось ослепляющее голубоватое свечение. Еще секунда – и Рэйкен вытащила руку, зарычала, затем подхватила Кацу под мышки и молниеносно скрылась за деревьями.

Я с ужасом смотрел им вслед. Кровь стучала в висках. Еще недавно мой друг, живой и невредимый, шел за мной следом, и вдруг от него не осталось ничего – лишь несколько пятен крови и борозды на земле.

– Что она сделала? – прошептал Коджи.

И в этот миг мертвый лес сотрясся от крика – такого мощного и пронзительного, что заложило уши. Так кричали люди, когда в них не было ничего, кроме боли, и хотелось избавиться от нее, хоть немного облегчить сердце или измотать тело, чтобы не осталось сил терпеть горечь потери.

Мы с Коджи какое-то время молча смотрели в ту сторону, где исчезли Рэйкен и Кацу. Лес снова умер, и по мере того, как мое сознание прояснялось, тишина и темнота сгущались вокруг нас и сдавливали со всех сторон невидимыми силками. Первым очнулся Коджи. Без лишних слов он поднял с земли нож Кацу, заткнул его за пояс и подхватил походные мешки. Я безучастно наблюдал за его действиями.

– Мы должны уйти как можно скорее. Если Рэйкен права, осталось немного…

Я порывался сказать, что все случилось из-за нее. Понимал, что обвинения необоснованные, но мне было больно, я злился и должен был выплеснуть гнев хотя бы на кого-то. А кто мне остался? Только она и Коджи. Но я прикусил язык и поднял с земли свой мешок.