Полутени

Слезы никак не могли прорваться. По прогнозу обещали дождь. Он выплачет горе, смоет с улицы кровь, унесёт записку в канализационный сток. Вместе с ипотекой, идеалом. И пусть…

Я храню их в стенах, они никуда не делись, не ушли. Жизнь продолжается, ведь они хотели жить. На самом деле самой большой мечтой была именно жизнь.

Я исполнил эту мечту, они снова вместе, кроме мерзавца отчима. Он пришлый, не мой человек. Не думайте, что я забочусь только об этой семье. Во мне девять этажей, тридцать шесть квартир, в подвале ночуют трое бомжей, я даже за ними приглядываю. Играю, живу наравне с людьми. В квартиру мечтательной Ани вселяются новенькие, с собакой, вертлявым, пушистым шпицем. Он лает в угол хозяйской спальне. Маленький Мишка смеётся беззубым ртом, старшие брат с сестрой улыбаются. Гармония.

Священник не поможет, экстрасенсы тоже. Новая семья пока не понимает, но у отец у них балуется писательством, может, почувствует, ведь фантазия разгулялась, как никогда прежде, стоило лишь переступить порог квартиры. Мне нравится свежий ремонт. Собака вскоре замолкнет, чтобы не мешать милейшей бабуле снизу.

Новостройки возводят вокруг. Они что дети, не могут понять истинного значения стен, квартир, крыш. Я место, которое люди называют Домом. Я продолжение их тел, отражение душ. Я люблю исполнять мечты и не люблю, когда они решают переехать. Они мои.

Джон Марстон

Говорили, Джон Марстон не знает промаха, и тот, кто выйдет против него – не жилец. Говорили, он отливает пули с особой молитвой. Чуть тише, но так же горячо убеждали, что молится Джон Марстон вовсе не Богу, а кому-то за своим левым плечом. Еще рассказывали, дурашливым тоном, какой бывает, когда человека или крепко любят, или крепко боятся, если спросишь у Джона Марстона, который час, он не достанет из кармана серебристых часов, но ответит непременно точно. Обсуждали, но уже совсем шепотком, что Джон Марстон и не человек вовсе. Но все уверяли, что уж это точно слухи.

Джон Марстон вышел из салона и встал, очертив свои границы в этом мире: утоптанная серая дорога под ногами и усталая закатная дорожка в небе. Ровно в десяти шагах дороги пересекались с Бьюфордом Пирсом. Над левым плечом противника отсчитывали время часы. Бьюфорду Пирсу оставалась ровно минута. Они выхватили револьверы и выстрелили. Бьюфорд упал, ограничивая границу своей жизни алой полосой, часы над ним исчезли.

Говорили, Джон Марстон стрелял куда-то влево, поверх головы Пирса. Клялись, что стрелял он с закрытыми глазами. И не обманулся с исходом.

Джон Марсом всегда знал, с кем выходить к закатному солнцу. Лишь с тем, чьи часы гнали время по последнему кругу. То, что круг последний Марстон определял по особенному дрожанию секундной стрелки.

– Эй, Джонни, который час? – крикнул Марстону пьяный старик, навалившийся на двери салуна.

– Семь двадцать пять пополудни, – ответил Марстон, – У тебя есть запас, старый Билл.

Джон Марстон не нуждался в механических часах, он видел время каждого в этом городе. И понимал, какой час наступает. Все чаще он чуть запрокидывал голову, косил глаза влево и яростно моргал, ненавидя секундную стрелку, выбивающую нервный пунктир на белом циферблате. Запас Джона Марстона подходил к концу, а люди говорили, что он молится после очередной победы. Молится своему неизвестному не-Богу.

Новая жизнь

– Когда я закончу чертить круг, вы войдёте в его центр и будете стоять совершенно неподвижно, даже неверный вдох приведет плачевному результату.

– Что же мне совсем не дышать?

– Дышите, конечно, но не шевелитесь. Делайте, что я говорю, если хотите сохранить гарантию на последующие чистки.

Один дорисовывает круг, второй внимательно наблюдает. Круг сложносоставной, многослойный, в него вписаны знаки: из знакомых только символы планет – вот Юпитер и Сатурн, а вот Луна и Солнце. Остальные второму в новинку, он разузнает побольше, прошерстит сеть, после ритуала. Вроде нарисован круг мелом, но вот замыкается бесконечная линия и сложный рисунок начинает светиться. В полумраке свет распыляется, над кругом поднимается дымок.

– Очень осторожно, сразу в середину! – первый подает руку второму, помогает перешагнуть видимые и невидимые грани. Ступни приклеиваются намертво с центре круга.

Посмотришь со стороны: два обычных человека. Одеты в джинсы да рубашки, гладко выбриты, волосы в пределах приличной растрёпанности. А заняты странным делом.

– Вы гарантируете, что после всех этих манипуляций мое сознание полностью очистится и жизнь откроется для меня в новом свете.

– Гарантия десять лет, как указано в договоре. В случае неполадок в мироощущении и новообращённом бытие вы абсолютно бесплатно проходите повторную процедуру очистки. Я работаю с недовольными своим существованием уже полвека и ещё ни разу не было осечек. Но гарантию я сохраняю. Как ответственный исполнитель.

– И всем становится легче жить?

– Абсолютно. Но лишними вопросами вы отнимаете у нас время, весь день расписан, люди ждут. Вы же читали договор.