Полузвери

— Рассказывать будете? Я же умру.

— Пока все по плану. Позавчера вывел Валери на откровенный разговор, бумаги на вывоз некромантов показал, но на руки не отдал. Мое участие — обязательное условие. И обязательное условие — целый и невредимый Констант, который мне нужен в личном плену, а не в клинике. Он — необходимый заложник для поимки новой организации некромантов. Брат некоего хитрого восточника, который обосновался в столице и мешает, как кость в горле… Она согласилась.

— А что ты сказал о себе? Кто ты?

— Амбициозный Инквизор, Ева, — Нольд притворно зло улыбнулся, — который хочет всего: власти, денег и лучшую женщину из всех. Я не сектант, я двуликий карьерист, а некромантов надо шантажировать, использовать и время от времени сдавать «на мясо» — один шаг до цели. Доберусь до организации, и все под меня лягут, куда денутся. Но остальное не все так радужно — сектантку и, правда, держат на очень крепкой привязи. Ее, когда мы говорили, открыто разрывало между желанием выдать все ради меня, и ужасом, что как только она это сделает — убьют. Причем обоих. Даже под магнитом не расцепила зубы и не сказала ни одного имени. Но придумать — как мне вклиниться в день вывоза некромантов в их компанию, обещала. Найдет лазейку. Секта, случалось, привлекала наемников, сторонние люди полезны — когда для подстраховки, когда для грязной работы…

— У них и так полно людей, Ноль. — Перебил Ян. — Те, кого убил Вилли, не сектанты, а местные службисты — и без оружия они были лишь потому, что не хотели стрелять в жилом районе. По-тихому собирались… то, что сектантка тебе предложит, нужно перепроверить на все подводные камни.

— Само собой.

— А к Хельге зачем едем?

— Обвинение предъявлять. Я не стал скрывать от Лёны правду, и мы решили привлечь мать к ответу по закону — за все. Те, кто из собратьев видел воскрешение песочника, поняли, что и моя сестра не умерла, ей так или иначе придется объявляться «в живых». Обвинение в шантаже с инцестом предъявит она.

— Вашу мать казнят…

— Есть за что. Это, во-первых. А во-вторых, фальшивое милосердие обернется тем, что она будет пытаться убить тебя из ненависти и мести. И не оставит Лёну, отравив той жизнь из-за предательства. Мне что-нибудь сделает, — уверен, попытается убить тоже. Самое время для справедливости. Сейчас ввяжемся в сектантское дело, и будет очень невесело, если с третьей стороны налетит опасность в виде наемных убийц от Алекс Нольд.

— Ты всерьез думаешь, что она может пойти на такое? Я — ладно, но ты… ты все-таки ее сын.

— Да, который должен был лежать в самой первой могилке в саду, если бы эта светлая мысль пришла матери в голову вовремя.

— У Хельги собрались женщины клана?

— Да.

— И они все узнают, что я некромантка.

— Скоро весь мир узнает о некромантах много нового, так почему бы не начать перемены с полузверей. Закончим семейное дело, и хоть здесь я поставлю точку.

Глава двадцать девятая

Мы въехали в «Хрустальный Луч» уже ночью. И мне сделалось по-настоящему страшно — я даже не представляла, как смогу говорить перед всеми, предъявляя это обвинение. Головой понимала, все справедливо, а сердце сжималось — мои слова обрекут на смерть Александру Нольд, женщину-полузверя, мать Нольда и Лёны! Я помнила все, — как сама хотела ей грудь прожечь и растерзать на месте голыми руками в тот вечер в ее поместье, помнила, как обещала Нольду, что решение принимать ему, а я все сделаю так, как он посчитает нужным. Я четко осознавала, что она, детоубийца и истинное чудовище, могла спокойно лжесвидетельствовать против сына, и подвести под казнь уже его — с радостью!

Так почему мне было жутко?

Я скажу правду, и только правду. И опережу, нанеся удар первой. Это война до смерти. И жутко не от вины, а от необратимости этого удара…

Старуха встретила нас у порога.

— Придется подождать там, Ян. Тебе присутствовать нельзя. — Ткнула пальцем на первый открытый проем двери, но тут же перехватила за руку. — Примешь извинения от старой волчицы за маленькую проверку?

Яну, судя по лицу, уже было настолько все равно, что он весь ответ выражением и выдал. Хельга сразу улыбнулась:

— Вижу. Отошел. А покусать хотелось, да? Дай ухо!

Тот послушно сделал шаг и наклонил голову, приготовясь терпеть. Она схватила за хрящик не сильно, только чтобы поближе притянуть, и поцеловала в щеку. И вдруг замерла, вздернув узкий нос.

— А ну! Стоять! — Ян безуспешно дернулся, но Хельга обхватила его голову руками и сунулась прямо к губам: — Влюбился, щенок! Любовью пахнешь, маленький паршивец!

— Госпожа прабабка, моя личная жизнь — не твое дело. Иди судействуй, и отпусти уже.

— Отпущу, но ты не отвертишься, и все равно расскажешь мне потом — кто она.

При всей тяжелой атмосфере, я улыбнулась от радости — Ян прощался с Элен поцелуем, и наверняка сам уже про себя знал, что влюбился в нее. Теперь, даже если будет отнекиваться и обзывать меня сводней, нюх Хельги не обманешь!

— Спалила, старуха…

Нольд тоже улыбнулся и участливо хлопнул Яна по плечу:

— Ну-ну, волк одиночка! Моя очередь пожелать тебе удачи, друг.