Полузвери

Два вечера подряд очень поздно, приезжал Ян. Мрачный, загруженный, и потому даже язык не поворачивался спросить — что там с казнью Алекс, что с сектой? Увидела, как Элен подала ему на стойку чашку чая, мимолетно и ненавязчиво коснувшись плеча, и растаяла от нежности. О том, что Ян влюбился, ей не выдала — не мое дело. Придет срок, и девушка сама услышит его признание и в тех словах, какие он сам найдет. Я радовалась! Ян ее встретил — преданную, прекрасную, ласковую! И ей можно рассказать о том, кто такие полузвери, — Элен не отвернется ни от чего, разделит судьбу! Не сомневалась, потому что видела — сколько было внутреннего сияния и предвкушения только начавшегося счастья. Будет семья, и дети, уверена, — будут!

* * *

Утром, рано, я проснулась от объятий и поцелуя за ухом. Нольд стиснул меня сразу всю, смяв с покрывалом, и даже с простыню.

— Скажи, что останешься!

Выдохнула от радости, вцепилась в него взаимно и влипла всем телом.

— Сейчас останусь.

Нольд жадно рыкнул, чуть-чуть прикусив за шею, тут же и поцеловав, и стал распутывать из кокона.

Все же человеческая близость — иная. Некромантки поддавались возбуждению быстро, за касание, и еще быстрее соскальзывали в свой омут острого ощущения жизни, растворяясь в луче, — а теперь все было и сложнее, и по-своему прекраснее. Теперь я боялась, что прежнее вернется, лишив чувственного и физического. Я не хотела терять сознание, не хотела упустить ни мига ощущения Нольда и всей его силы. Ласковым Нольд стал после. Глухо мурчал из глубины груди, едва слышно, а руками уже не сжимал, а гладил, щекотно касаясь кожи на спине и плечах.

— Сбегаешь?

— Да. Через полчаса уже надо выехать, чтобы все успеть.

— Расскажешь детали?

— Только когда вернемся — вечером или ночью. Все пройдет хорошо, я уверен.

— Ты на самом деле хочешь убить Аз Кольда? А твоя мать… она?..

— Нет. Казнь через три дня, но она уже под стражей у Артура и нам ничем помешать не сможет.

— Мне от всего страшно, Нольд.

Он поднялся с постели, как снова наклонился и поцеловал:

— Моя некромантка. Здесь ты в безопасности.

— Дурак… я не за себя боюсь, а за вас!

— Вот поэтому никаких деталей. Доверься и жди, ты должна теперь думать только о себе и о нашей маленькой девочке. А о все остальном позабочусь я. Завтра будет новый мир, Ева, и завтра мы будем говорить о том — где станем жить и как обустраивать дом. Я никому не дам погибнуть, ни некромантам, ни моей стае, а самые главные сокровища надежно спрятаны.

Я готова была поверить в каждое слово! Всей душой! Но проклятое нервное беспокойство все же дергало глубинную струнку — мужская самоуверенность была слишком… самоуверенной. Его мир будто бы слишком прост, слишком прямолинеен — бой на бой! А я — женщина, и я некромантка. Может быть только поэтому мне мерещились повсюду ловушки, потому что я всю жизнь так жила.

Я не стала ничего говорить. Любое слово Нольду ничем не поможет, ему только снова придется меня успокаивать и утешать. Глупые страхи беззащитного существа, не больше.

— Еще только пять утра. Спи. Не провожай.

Приняв душ, побрившись и переодевшись, Нольд напоследок еще раз меня обнял и пресек попытку выбраться из постели — тоже до душа и одежды. Ушел, а заснуть после уже не смогла. Долго лежала, прислушиваясь к тишине комнаты и большого пустого здания, — где-то за стенами спали Варита и Элен, а Ян, я знала, уехал еще в час ночи, забрав Фортена и Вилли с собой.

— Ты куда в такой экипировке?

— Никуда. Меня успокаивает сама готовность.

На завтрак в семь, поднялась наверх одетая во все удобное и с поясной сумкой. Телефон и сигаретницу не выпускала из рук, надеясь, что никто не позвонит с плохими новостями или, не приведи Морс, прилетит сигнал «sos». Но была вся взведена — готовая сорваться и бежать. Смешно, если со стороны — что могу я, и что могут девушки?

Сигналы были — к полудню. На сигаретнице обозначились маячки в районе «Скалы», и все. Я порывалась позвонить тем, кто по плану не должен был участвовать в сегодняшнем деле — Троице, Злате, Лёне. Даже Париса хотела набрать, не зная — привлекли его живьем или он, сидя на своем роскошном этаже, помогал оплатой машин, техники или просто залил деньгами без оглядки, сколько что стоит.

Элен тоже на иглах. Мы переглядывались с ней с пониманием, а Варита, скрывая свою тревогу за новых друзей, пыталась отвлечься разговорами, а иногда делом. На самом деле приняв на себя обязанность местной домохозяйки, рьяно вытирала несуществующую пыль в чистой студии, перемывала посуду в кухонном закутке, подметала пол. И мы это делали. С одной стороны, впустую, а с другой — нет.

— Кого мне сегодня можно будет обнять, когда все вернутся, так крепко, чтобы прям придушить от радости? Будто в кино попала или в страшный роман, с обязательным хорошим финалом и наградой героям. Они вернутся, обнимут своих принцесс…

— А ты просто подружка второго плана, да, Варита? Сокрушаешься по этому поводу?