Полвека без тебя

В день последнего экзамена по математическому анализу все складывалось необычно с самого утра. Я ела на завтрак манную кашу, что само по себе уже наводило на мысль о том, что день не задался. Была слишком мокрая погода для середины января. Я переживала, хоть и знала, что «тройка» – максимум, на что могу рассчитывать. Но по-настоящему нервничать я начала, когда Вася, мой однокурсник, достал из портфеля бутылку водки и торжественно поставил на середину стола. Следом за ней появилась бутылка хорошего коньяка, и по реакции одногруппников я поняла, что единственная, кто не в курсе об этой затее. Еще бы, меньше нужно было прогуливать! Шампанское и ряды ярко-зеленых стаканчиков. Мне было не по себе и хотелось уйти. Я не хочу ввязываться в эту авантюру! Моя паника достигла предела, когда Владимир Федорович зашел в аудиторию и, увидев этот натюрморт, наорал на нас, обвиняя во взяточничестве и нарушении общественных норм. Я совсем ничего не помню теперь, кроме того, что он позволил нам списать, а после такого своеобразного экзамена мы сели отмечать старый новый год и наше прощание. Все были заметно пьяны, рассказывали интересные истории и пели хором русские народные песни, смеялись и даже жалели, что курс математического анализа подошел к концу.

Владимир Федорович тоже был пьян, говорил о том, что очень нас любит и не хочет с нами прощаться, что живет только благодаря работе, а я гипнотизировала взглядом его стакан с коньяком, пока тот внезапно не опрокинулся, потому что я была уверена, что алкоголя на сегодня достаточно. Мы стали собираться домой, когда на улице уже заметно стемнело, и он пошел прощаться с немногочисленными девушками, целуя каждую из нас в обе щеки. Он был очень хорошим психологом, и каждой сказал правильные и подходящие слова. Я слышала их все, и, когда он подошел ко мне, была готова услышать что угодно (даже привычный уже совет торговать огурцами на рынке, а не получать диплом физфака), кроме этого.

– Ты, – сказал он мне.

– Что я? – не поняла я.

– Ты моя самая любимая девушка. Когда мы сидели за столом, я спросил, кого, на ваш взгляд, я люблю больше всех. Я люблю тебя. Думаю, ты и сама об этом догадывалась…

Он держал мое лицо двумя ладонями так, что я не в силах была вырваться. Я была в таком шоке, что не могла ничего ответить. Эй, почему никто не слышит наш диалог?! Почему я все отчетливо слышала, а теперь девочки стоят в паре шагов и совершенно ничего не делают, только обсуждают расписание общественного транспорта.

– Поцелуй меня! – требовал он, а я не могла ничего сказать.

Ясно, никто мне не поможет. Я дернулась что есть силы и поцеловала его в щеку.

– Хорошо… Хотя бы так, – выдохнул он, резко повернулся к Даше и сказал ей закрыть кабинет.

– Я не пойду относить ему ключ! – Даша хватала меня за руку и тащила за собой в ту сторону коридора, где был кабинет преподавателей. – Помнишь, что я тебе рассказывала?!

– Все будет в порядке. Просто отдашь ключ и попрощаешься, – говорила я на автомате, все еще не понимая, был ли наш диалог реальностью или нет. Почему девочки, стоя в паре шагов, ничего не слышали! Почему теперь Даша убеждала меня составить ей компанию!

Мы сели в кресла и стали слушать продолжение его бреда про проблемы со здоровьем, проблемы в семье и нежелание жить. Жалость и стремление как можно быстрее уйти домой боролись изнутри меня, и я сидела, закинув ногу на ногу, и слушала его пьяные монологи. Наконец, решено было расходиться, и Даша тут же вскочила в сторону двери. Он подошел ко мне ближе:

– Ты слишком умная. Слишком красивая. Слишком хорошая. Иногда я даже боюсь тебя.

В действительности же тогда я не была ни умной, ни красивой, ни хорошей, и потому мне было странно слышать все эти слова про женственность и внутреннее тепло. У меня ничего этого нет, я обычная девочка. Даша, которая почему-то не слышит этих слов, намного больше подходит под это описание! Наверное, я схожу с ума. Наверное, это все не происходит в реальности! Он поцеловал меня в губы, а мне было не противно, не страшно, а просто неправильно. Где же Даша! Я ничего не видела вокруг, потому что он так крепко держал меня, что я не могла даже отвести взгляд, не то что сказать слово.

– Ты любишь меня слишком искренне и слишком сильно. Вне зависимости от обстоятельств. Вопреки обстоятельствам. Больше, чем я того заслуживаю.

Я молчала.

– Обещай мне только одно. Обещай, что родишь сына. Твоей любви недостаточно тебя одной, ей нужно продолжение.

– Да, – ответила я как будто под гипнозом.

И вдруг что-то словно щелкнуло, и этот человек снова стал Владимиром Федоровичем, моим преподавателем математического анализа, его взгляд стал привычным, он сделал шаг назад и смотрел на меня так, как будто не понимает, что произошло, почему я так странно на него смотрю.

– Нам пора идти, – сказала Даша, посмотрев на часы.