Полвека с Вьетнамом. Записки дипломата (1961–2011)

В кварталах Бангкока, где были сосредоточены увеселительные заведения, практически единственными посетителями (немногочисленные туристы по соображениям безопасности предпочитали проводить вечера в ресторанах и барах гостиниц) были одинаково коротко подстриженные молодые парни в гражданской одежде (на улицах они держались только группами), военная выправка которых, как и характерный раскатистый говор, безошибочно выдавали их принадлежность к армии США. Увеличение их популяции в этих местах означало прибытие очередного судна, доставившего из Вьетнама на отдых очередную большую группу американских солдат. Другим безошибочным индикатором было появление на городских рынках новых комплектов американского военного обмундирования и амуниции.

Подобную картину я наблюдал и в Паттайе. Этот, в те годы невзрачный полусонный курортный городишко с несколькими, за редким исключением, низкоразрядными гостиницами, буквально оживал, когда на рейде появлялось судно с прибывшими на отдых американскими военнослужащими. На берег в ожидании подвозивших их катеров и лодок слеталось чуть ли не все женское население Паттайи и близлежащих деревень, которое быстро «разбирало» новое пополнение. В такие вечера нам лучше было оставаться в гостинице. Переполненные бары с тайками подросткового возраста, виснущими на шеях американских солдат или беспрерывно снующих в обнимку с ними на мотороллерах, – как это напоминает сегодняшнюю картину, теперь и с участием наших соотечественников, которым, наверное, невдомек, что они являются верными последователями тех, с кого началось в те военные годы разрушение местных моральных устоев.

В бангкокской гостинице, где обычно останавливались наши делегации, неотъемлемой частью обеда в зале ресторана было небольшое представление с классическими народными танцами и непременным участием филиппинской певицы. По обыкновению обходя столики с иностранцами и справляясь об их национальной принадлежности, она довольно бойко исполняла для каждого песню на его родном языке. Когда продемонстрировав свой расхожий репертуар популярных в то время американских, немецких и французских песен, вроде заезженного шансона про Елисейские поля, подходила к нашему столику, повторялась одна и та же картина. На свой вопрос на ломанном английском «You come from what country?» услышав в ответ «from Russia», певица неизменно выпаливала первое, что ей приходило на ум: «Ouch! From Russia with love?!» Затем переспросив еще раз, видимо, чтобы выиграть время и при этом что-то напряженно вспоминая, она принималась напевать одно и то же – тему Лары из «Доктора Живаго», который, как и кинофильмы бондианы, демонстрировался тогда в Бангкоке. Поскольку, как известно, первоначально слов на эту музыку не было, она много раз повторяла «Oh, my Lara, la-la-lala». В остальном, с каждым новым приездом в Бангкок нас ожидали разные недолговременные нововведения, наподобие запрета на продажу пива в барах до 15 часов, которыми сопровождались очередные перевороты со сменой правительств.

В беседах с тайцами, с которыми общался, участвуя в заседаниях рабочих органов ЭКАДВ, мои экскурсы в историю Таиланда и российско-сиамских связей в попытке разговорить собеседников и узнать новые интересные факты из далекого прошлого, не встретили ожидаемой реакции.

С тех пор за прошедшие годы многое изменилось, и в представлении о нас тайцев, и нашем – о Таиланде, теперь знакомом уже не понаслышке многим тысячам россиян.

По «русскому следу»

На одном малоизвестном факте из истории отношений России и Сиама остановлюсь подробнее.

Во время одной из поездок в Бангкок редкой удачей для меня оказалась встреча с прямой наследницей сиамской принцессы Екатерины Десницкой.

Еще в студенческие годы, изучая историю Таиланда, в фондах библиотеки МГУ я вычитал из книг немало неизвестных мне ранее фактов, свидетельствующих о давнем и тесном характере российско-сиамских связей. Особый характер им придавали теплые личные отношения монархов двух стран – российского императора Николая II и Короля Сиама Чулалонгкорна (Рамы V), начало которым было положено еще в 1893 году с посещения Николаем II, тогда еще цесаревичем, Бангкока и приемом его королем.

Убедительным подтверждением близости отношений двух стран стало приглашение в 1898 году Николаем II сиамского принца Чакрабона (второго по старшинству сына короля) на обучение в Россию в престижном Пажеском корпусе Его Величества. Известно также и о направлении российским императором в дар королю Сиама своих гвардейцев. «Русский след» надолго остался не только в потомках императорских гвардейцев, но и в музыке старого государственного гимна Таиланда, парадной одежде тайской королевской гвардии и многом другом.