Полвека с Вьетнамом. Записки дипломата (1961–2011)

А.А. Громыко, посвящая в те годы большую часть своего времени отношениям с США и разоруженческой проблематике, насколько я мог наблюдать с помощнического угла, высоко ценил Михаила Степановича как ведущего эксперта по Китаю, который при возникновении острой ситуации мог надежно прикрыть азиатские тылы. Министр неоднократно инициировал присуждение ему высоких премий и званий, представлял к награждению правительственными наградами, внес и активно продвигал предложение о назначении его своим заместителем, внутренне прощая ему за это экстравагантные в его понимании поступки и высказывания, время от времени доходившие до него.

Помню, в декабре 1982 года, вызванный во время дежурства в воскресенье на дачу к министру, застал его за визированием только что полученного правительственного указа о назначении членов коллегии М.С. Капицы и заведующего Отделом США В.Г. Комплектова заместителями министра иностранных дел. Передав, как обычно, пачку «отработанных» за выходные дни документов и получив взамен солидную порцию новых, министр сказал, что хочет поздравить с назначением своих новых заместителей, и чтобы по возвращении в секретариат я попросил их ему позвонить. Я не замедлил с удовольствием исполнить поручение, предупредив о звонках дежурившего на даче офицера охраны, через которого поддерживалась связь с министром. Зная особенности характера Михаила Степановича, я нисколько не удивился, когда позвонивший вскоре с дачи в секретариат офицер охраны отрапортовал: «Звонки состоялись. Комплектов говорил 3 минуты, Капица – 12».

В начале марта 1983 года с назначением заведующим ОЮВА начался новый этап в моей работе и вновь под его непосредственным руководством.

Перестройку М. С. Капица поначалу воспринял с энтузиазмом, которым не переставал заряжать вверенные ему отделы, добиваясь от нас ускорения в работе. Требуя от нас большего внимания аналитике и прогнозированию, он часто иллюстрировал свои наставления ссылками на собственный опыт. «Когда в западных СМИ появлялись сообщения о мнимой кончине Мао Цзэдуна, – не раз повторял он нам в назидание на совещаниях в отделе, – я спокойно мог уезжать в командировку или отпуск, зная, что в сейфе у меня лежит наготове набор документов, включая записку в ЦК с проектом телеграммы соболезнования» (!). «При Капице» возросла интенсивность политического диалога со странами Индокитая на высшем и высоком уровне, стали более динамичными, несмотря на расхождения по кампучийской проблеме, двусторонние контакты со странами АСЕАН.

Появление в мае 1985 года антиалкогольного указа Михаил Степанович воспринял скептически, открыто предрекая скорую кончину введенных табу. Не без его последовательных усилий, требовавших в тех условиях большой смелости, на протокольных мероприятиях в особняке МИД на Спиридоновке, несмотря на все запреты, шаг за шагом возвращались привычные традиции. Поначалу «по просьбе гостей» на приемах стали подавать сухое вино, затем появилось пиво и, наконец, через непродолжительное время – крепкие напитки. Вскоре и в мидовских загранучреждениях все вернулось на круги своя.

Высокий и статный, всегда по моде и даже щегольски, насколько это позволяли протокольные условности, одетый, Михаил Степанович неизменно притягивал к себе всеобщее внимание. Обладая мужским магнетизмом, он пользовался неизменным успехом у женщин, гордился своей женой, которую называл второй красавицей Москвы. Увлекательный рассказчик, с неисчерпаемым запасом забавных баек и анекдотов, обладавший особым чувством юмора, он был душой любой компании, любого застолья, будь то протокольные мероприятия с иностранными гостями или круг коллег. Натура открытая и эмоциональная, в общении даже с малознакомыми ему людьми он нередко не сдерживался в своих суждениях и оценках, сам признавал, что часто бывал задирист, хотя при этом и добавлял, что «всячески старался избавиться от этого свойства характера». Его несдержанность не раз оборачивалось против него.

Уже на следующий год после прихода в июле 1985 года нового министра отношение Михаила Степановича к нововведениям в нашем министерстве заметно изменилось. Опытный и искушенный дипломат, он не мог не видеть неминуемых последствий бессистемного реформирования министерства. Нацеленное на выдавливание «громыкинских кадров», оно на деле свелось к хаотичной структурной перекройке отделов и к носившей избирательный характер компании по борьбе с семейственностью.