Полвека в авиации. Записки академика

Но стиль поведения его сохранился до последних дней работы в должности генерального конструктора фирмы «Сухой». От него ушло к Р. А. Белякову довольно много людей, которые работали при Павле Осиповиче и были сильными конструкторами. Особенно это коснулось компоновочного, «сотого» отдела, то есть того, где шла компоновка и разработка конструкции планера самолета, в работу которого прежде всего и вмешивался Симонов. Но победителей, как известно, не судят, а М. П. Симонов вышел из весьма непростой ситуации, которую сам же создал, победителем. Сегодняшний самолет Су-30 — продолжение линии Су-27 — не имеет аналогов в мире. По маневренности ему нет равных.

Кстати, этому способствуют две составляющие. Первая — аэродинамика, созданная М.П. Симоновым, подчеркиваю, наперекор ЦАГИ. Вторая — это двигатель, где есть вклад и нашего института.

С Су-27 вначале возникла большая проблема — двигатель глох при пуске ракеты К-27Э, мощной, обладающей хорошей энерговооруженностью. Факел ее двигателя «перекрывал» воздухозаборники и надо было исключить столь неприятные ситуации. При нестационарности воздушного потока на входе воздухозаборников и в условиях выжигания факелом ракеты кислорода требовалось обеспечить полную устойчивость работы двигателя Су-27. Решением этой проблемы усиленно занимались генеральный конструктор двигателя — Виктор Михайлович Чепкин и начальник отделения нашего института М. М. Максимов. Они очень много сделали, отрабатывая двигатель при пусках ракет и обеспечили его большую газодинамическую устойчивость. Поэтому когда я сейчас смотрю, как Су-30 крутит в небе обороты поперечной оси на 360°, то понимаю, что в его двигателях заложены очень большие запасы по многим параметрам. Ведь по всем законам, при таких поворотах в их воздухозаборники попадает очень мало воздуха, но тем не менее Су-30 делает то, чего не может ни один самолет в мире. А начало этому «умению» было положено в том числе и в нашем институте при отработке пусков К-27Э…

Но вернемся ко времени создания Су- 27. М. П. Симонов очень хорошо умел ладить с заказчиком, и всегда пытался привлечь его на свою сторону. Он не упускал ни одного момента или повода, чтобы не «погладить» военных и поэтому от представителей ВВС о М. П. Симонове можно было услышать только хорошее. Р. А. Беляков же лично «плотно» с заказчиком не работал и такого тесного сотрудничества с ним, как М. П. Симонов, особенно на испытаниях во Владимировке, не имел.

У них и стиль работы над машинами отличался. Симонов, в отличие от Белякова, не ставил во главу угла полунатурное моделирование, а опирался на летный эксперимент. И это нам дорого обошлось.

…«Сердцем» системы управления вооружением истребителя является радиолокатор. Для МиГ-29 и Су-27 их закладывали в организации, которой руководил Юрий Николаевич Фигуровский. Позже она была разделена на «Фазотрон» и НИИРП им. Тихомирова. Локатор для МиГ-29 стали делать на будущем «Фазотроне» (главный конструктор Ю. Н. Фигуровский), а для Су-27 — в будущем НИРП им. Тихомирова (главный конструктор В. К. Гришин). Принцип работы обоих локаторов выбрали одинаковым, но тот, что строился для МиГ-29, должен был работать в двухсантиметровом диапазоне, а у Су-27 — в трехсантиметровом. Наш институт очень энергично поддерживал идею «двухсантиметрового» локатора.

Головку самонаведения для ракеты К-27 разрабатывал Евгений Николаевич Геништа, который работал на «Фазотроне» и тоже делал ее «двухсантиметровой». Поэтому и локатор и ракета работали бы в одном диапазоне, что не требовало обеспечения подсветки цели с помощью специальных режимов работы аппаратуры. А в Су-27 с его «трехсантиметровым» локатором такая подсветка была нужна. Поэтому оба локатора, хотя и делались в одном объединении, но имели разных конструкторов и разные решения.

Почему наш институт отстаивал двухсантиметровый диапазон? Да потому, что американцы делали свои самолеты с трехсантиметровым. И мы всем и всегда говорили так: «Нельзя лезть в диапазон американцев, наши машины не должны попадать в одинаковые с ними условия и иметь тот же потенциал. Ведь чем короче длина волны радиолокатора, тем его потенциал выше: разрешающая способность, чувствительность и прочее». Но если для Су-27, который был крупнее, чем МиГ-29, можно было пойти на строительство «трехсантиметрового» локатора, требовавшего антенны большего диаметра, то в МиГ приходилось вписывать антенну поменьше.