Полвека в океане. История рыбных промыслов Дальнего Востока в рассказах, очерках, репортажах

Сдав ярусные лебёдки, как и положено, в металлолом (нам было некогда возиться, и мы сшибали их с мест кувалдой), мы снова вооружились тралом и рванули, как боцман сказал «по старым адресам» на океанскую сторону Симушира.

Пахать перепаханное. По радио («Слушайте радиостанцию «Тихий океан», программу для рыбаков и моряков Дальнего Востока!») нас так и называют: пахари голубой целины. Под стометровым слоем воды кто ж там разберёт, целина оно или давно не целина.

И вот опять мы долго и нудно, по два или даже по три часа уже, таскаем по дну свою «авоську», разинутую на семьдесят тонн, и вытряхиваем оттуда «хрен да маненько» – сто, ну сто пятьдесят кг. Тоска. Правда, все мы, считай, поголовно научились спасаться от неё – делаем потрясные брелоки: розовые, карминные, голубые, как небо, шоколадные и зелёные, как трава, та самая, которая после нас – не расти. Золотые брелочки! Весь флот спасибо говорит золотому отделу золотых сношений…

АЧТ натрескался кальмарных ошмётков и разлёгся под телевизором – его любимое место. В октябре, правда, телевыстрелы его пугали, но нынче, слава Богу, уже без выстрелов живём. Снова телеболтовня пошла, только не централизованная теперь, не верховносоветская, а другая, дробная. Дурят опять нашего брата то патриоты, то демократы (кавычек на всех не напасёшься), то коммунисты, то социалисты, растущие капиталисты и давно отрастившие себе «кухтыли»[11] торгаши, бюрократы, казнокрады, разбойники в белых маскхалатах, в форме, в цивильном и даже в рясах. Ну когда же, когда мы, наконец, поумнеем, а, господа-товарищи?..

Боже, как славно было в море! Месяцами балду гоняешь, а тебя величают пахарем и кормят на шару. Да я как АЧТ жил! А что теперь? Остались теперь одни воспоминания. Море, море перед глазами, синее море и – глупыши, серенькие, как джиггеры, сутулые бомбовозики. И те, сушёные до фанерной площины…

VI. Краб

3 июня 79, воск. Подошли на 58º северной широты. Льда никакого нет, но говорят, недели полторы назад плавали «лебеди». Очень холодно – дождь, морось, похожая на снег, ветер, весна-осень, но никак не лето, небо – сплошной серый дым, медленно волокущийся по блекло-серому, с лёгкой синевой, морю. Работают краболовы на мотоботах, СТР (сейнер-траулер-рефрижератор) и СРТ в светлое время суток – с 4 утра до 23 часов.

9 июня 79, суб. Двое суток катался на СТР «Стрежевой», изучал крабовый промысел, познакомился с хорошими парнями, по 18–19 часов кряду вкалывающими на палубе в оранжевых робах-проолифенках. Они выбирают и ставят за это время до 8 порядков, каждый по 1200–1300 м, на каждом по 120–130 ловушек, в каждой – 10–20–25 крабов. Больше половины – так наз. мальки, т. е. меньше 16 см по самому широкому месту спины, и самки, тоже небольшие, не идущие, слава Богу, в обработку.

Капитан Евгений Анатольевич Культин, молодой, весёлый, очень живой парень, отличный рыбак и судоводитель: в безбрежном, от горизонта до горизонта, море, своём квадрате находит крошечную соломину вешки (бамбучина с флажком, к ней привязана пара цветных кухтылей и трос-подмаячник длиной 150–200 м, от которого по дну идёт капроновый трос-вожак с ловушками), находит среди волн 5–7-балльного моря, в дождь и снег, выходит на неё без ошибки, непостижимым нюхом. Штурмана его тоже молчаливо удивляются, а сами ищут-рыщут по морю часами впустую.

10 июня 79, воск. Весь день провёл на СТР «Сергач», где во время ужина матросы, молчаливые, угрюмые, неожиданно взорвались – вроде обращаясь не ко мне, а в воздух: «А можно по технике безопасности по 18 часов в день работать?!» Я ответил, как учили, что им платят 50 % переработки за это. Ответ их не удовлетворил. И позже, когда шли на сдачу, я попросил собрать в кают-компании всю команду и сказал, что нельзя по ТБ работать по 18 часов кряду, человек теряет бдительность, осторожность. Недавно погиб матрос на СТР «Среднеколымский»: колышка троса-вожака прихватила ногу, его выбросило за борт и сразу утянуло на глубину 70 м. Сказал, что буду в меру сил сражаться с этим положением. И то же посоветовал делать им. Капитан молчал, но ему явно не нравилось это: он 25 лет работает на крабе и считает, что нынешние матросы не перерабатывают. «Вот раньше было!..»

21 час. На борту плавзавода, в каюте легендарного судового хирурга Евгения Михайловича Шевченко, потерявшего ногу в авиакатастрофе (был военным лётчиком), основателя БМСЧ, бассейновой медсанчасти рыбаков, поэта (печатался в газетах, журналах), мы уписывали морское мясное пирожное – краба, с хрустом ломая толстые красные лапы…