Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды

Тем не менее по старой привычке открытое лицо сартянки, одетой по-прежнему в ее национальный костюм, отнюдь не гармонировало с окружающей туземной же обстановкой, не только в глазах сартов, но даже и в глазах тех русских, которые прожили в Туркестане долго и привыкли видеть сартянку на улице с закрытым лицом. Понятно, как все это должно было шокировать сартов. Здесь сартянка с открытым лицом равносильна женщине, гуляющей по европейскому городу в одной сорочке. На ту беду в одном из уездных городов временно, за недостатком помещения, приемный покой, в котором лечились между прочим и заболевшие проститутки, помещался при уездном управлении. Между сартами стал было распространяться слух о том, что по русским законам при каждом присутственном месте полагается публичный дом, пансионерки которого содержатся будто бы на казенный счет. Вместе с тем число проституток, а следовательно, и число женщин, ходящих по улицам с открытыми лицами, постепенно возрастало. Благочестивые мусульмане не только были возмущены всем этим, но даже и начали уже поговаривать о несомненном наступлении последних времен. На первых порах туземное общественное мнение настолько восстало против открытой проституции, что администрации несколько раз подавались прошение об отводе под публичные дома мест где-нибудь за городом, возможно подальше от последнего и в окрестностях его, наименее обитаемых[471].

Однако же продолжалось это сравнительно недолго. Антагонизм мало-помалу улегся; к открытым лицам присмотрелись; посетителей нашлось немало-таки и в среде самих туземцев, а в заключение многие нашли, что содержание публичного дома – дело хотя и беспокойное, но очень небезвыгодное. Недавно в одном из здешних городов новый дом терпимости был открыт даже и духовным лицом; открыл его один кары, занимавшийся перед тем заучиванием и чтением Корана наизусть.

В первое время существования здесь публичных домов проститутки рекрутировались самыми различными способами. Главным образом это были женщины, или разведшиеся с мужьями, или просто сбежавшие от последних.

Вступая в разряд публичных, они всегда почти поступали на содержание к учредителям домов терпимости, сартам и значительно реже по две по три составляли общежития. Очень нередко были случаи такого рода. Жена, не имеющая почему-либо возможности развестись с мужем законным порядком, или девушка, зависящая от родителей, убегает из дому, является к содержателю публичного дома и просит принять ее сюда в качестве проститутки. Ее, конечно, принимают с большой охотой, всячески ухаживают за ней и снабжают в долг более или менее нарядным платьем с обязательством уплатить сделанные расходы потом, из предстоящих заработков. На первое время и новая, до той поры неизвестная свобода, и веселое препровождение времени нравятся настолько, что является даже опасение, как бы муж или отец, напав на следы, не увел бы домой. Тогда ее уверяют, что избегнуть последнего очень легко, стоит только выдать содержателю дома долговой документ на такую сумму, которую ни она сама, ни ее родственники не были бы в состоянии заплатить. Документ выдается, и проститутка попадает в кабалу.

Здесь, впрочем, следует заметить, что, к чести русских, кабала эта была больше воображаемой, ибо за документами вроде вышеописанного никакой силы обыкновенно не признавалось и каждая подобная проститутка всегда легко получала освобождение чрез посредство русской администрации.

Оттого в настоящее время способ рекрутирования публичных домов как женщинами, так и девушками в сравнении с прежним нисколько не изменился и до некоторой степени может считаться установившимся. Содержатели публичных домов почти исключительно мужчины-сарты, а имеющиеся в содержимых ими домах суть законные их жены, почему в каждом отдельном доме имеются обыкновенно не более 4 проституток (по числу законных жен). Желая открыть заведение, сарт берет на законном основами три-четыре жены и открывает торговлю ими.

Обыкновенно в такой брак вступают разведенные с мужьями женщины, гораздо реже – девушки. Последнее объясняется тем, что большинство родителей не решаются отдавать сюда дочерей с своего согласия, боясь преследования со стороны общественного мнения; что же касается до разведенных или вдов, то, как мы уже это видели выше, они располагают собою по своему личному усмотрению, причем дальнейшее поведение их после выдачи родителями в первое замужство не ставится обществом в укор последним.

В первое время существования здесь публичных домов главнейшими посетителями были солдаты, казаки и другие низшие, так сказать, слои местного русского общества. Со временем очень много нашлось охотников и из сартов; за последние годы толпы последних окружают дома терпимости в течение всех дней праздников Рамазана и Курбана, когда здешние публичные дома обращаются в очень людные клубы сартовской черни, а на сайлях[472] последних лет всегда присутствует несколько десятков проституток, являющихся теперь уже одной из непременных принадлежностей этих народных гульбищ.