Наименьшее впечатление, по-видимому, произвело на туземцев устройство нашего административно-полицейского (или как раньше называли –
Неизмеримо большее впечатление произвели на туземцев такие учреждения, как почта и телеграф, которыми, вслед за их осуществлением, начали широко и чрезвычайно доверчиво пользоваться главным образом торговцы.
Туземцы в буквальном смысле слова восторгались той абсолютной быстротой, с которой оказывалось возможным посылать и полуать разного рода сведения по телеграфу, и той относительной быстротой, с которой стало возможным доезжать до Оренбурга или до Троицка[541]
на почтовых.Когда телеграфные конторы открывались в городах Ферганы, занятой после двух других областей[542]
, местное городское население, в особенности же торговцы, были уже наслышаны об этом учреждении от своих ташкентских и ходжентских родичей и знакомых. Поэтому в первые дни существования здешних телеграфных контор они работали почти без перерыва: туземцы, несмотря на свою большую расчетливость, торопились посылать нужные и ненужные телеграммы, дабы лично, воочию убедиться в правоте доходивших до них слухов о той невероятной быстроте, с которой русские передают всевозможные сведения по своим проволокам.С неменьшим удивлением отнеслись туземцы и к тому факту, что деньги и посылки, доверчиво сдаваемые ими совершенно неизвестному лицу, какому-то, очевидно, мелкому и бедному почтовому чиновнику, не только никогда не пропадают, но, наоборот, всегда в целости доходят по назначению в очень короткий срок.
Эти факты, к которым мы давно присмотрелись, на туземцев, выросших среди правонарушений и бесчинств ханского правительства, производили глубокое, неотразимое впечатление, заставляя их волей-неволей признать относительное совершенство нашей машины, нравственную высоту нашего закона и право значительной части русского служилого люда на полное доверие.
Эти маленькие факты из жизни таких маленьких и загнанных учреждений, как уездные почтовые и телеграфные конторы, в свое время сослужили великую службу русскому делу в крае, приучая туземное общество доверчиво относиться к тем учреждениям, которым народ вверял свои трудовые деньги и свои документы, причем попутно с этим с первых же шагов водворения здесь нашей гражданственности подготовлялся нравственный и материальный успех и других, в особенности же финансовых, учреждений, каковы казначейства, банки и проч.
Справедливость требует, однако же, отметить наряду с вышесказанным и тот факт, что, поскольку туземцы отдавали должное нашим почтовым учреждениям, являвшим собой один из первых даров или благ русской гражданственности, постольку же их невольно коробило от разного рода инцидентов на почтовых станциях, куда они являлись в качестве проезжающих, и после того, как высшее начальство многократно старалось уверить их, что отныне туземцы такие же подданные Белого Царя[543]
, как и природные русские.Русский свободно доезжал на почтовых[544]
от Ташкента до Оренбурга в три недели. Сарт ехал месяц, а то и полтора. Если же необходимость заставляла очень торопиться, то приходилось платить большие деньги почтовым старостам для того, чтобы находились свободные лошади.Впоследствии сарты изыскали и иной путь спасения: сарт подыскивал себе попутчика, русского офицера или чиновника, едущего по казенной надобности, с так называемой казенной подорожной[545]
. Русский вносил в это предприятие казенную подорожную, к которой иногда присовокуплял и меньшую часть де нежных путевых расходов; сарт брал на себя или все денежные расходы или большую часть их и тогда ехал быстро.Но и этот способ не всегда оказывался удовлетворительным, ибо часто случалось, что русский