Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды

Выше было уже замечено, что надзор, как за сохранностью вакуфных имуществ, так равно и за правильностью употребления вакуфных доходов, шариат возлагает на правителя мусульманского государства и на казиев.

В действительности же этого надзора давным-давно не существует. Ханы и эмиры, в особенности же последнего времени, настолько были заняты изобретением налогов и иных средств увеличения своего личного благосостояния, заботами о своей личной безопасности, которой самые различные случайности грозили иногда с нескольких сторон сразу, и войнами с своими соседями, что им по большей части было не до вакфов, имевших своих непосредственных попечителей в лице мутаваллиев. Поэтому случаи фактического соприкосновения ханов с вакфообладающими учреждениями были по большей части редки и носили скорее случайный, чем постоянный характер, выражаясь главным образом в случайных пожертвованиях и в еще более редких посещениях таких учреждений, как особо чтимые народом мазары.

Большинство казиев всегда находились в постоянном соприкосновении с мадрасами, но не в качестве официальных контролеров, а в качестве лиц, устроивших себе возможность, хотя и совершенно незаконно, получать частицы вакуфного дохода того или другого мадраса: одни из них, невзирая на то, что давно уже кончили курс и что шариат лишает права на получение вакуфной стипендии того, кто в течение 6 месяцев не является на уроки в свое Мадраса, продолжали считаться учениками последнего и получать стипендии по званию учеников старшего класса (ала); другие, занимая должность казия и являясь в Мадраса лишь в дни раздела вакуфного дохода, считались мударрисами, преподавателями, и на этом основании получали положенный по вакуфному документу тадрис, вознаграждение преподавателю; третьи при таких же условиях, считались мутаваллиями и получали тавлият.

Кроме того, благодаря своей подкупности, засвидетельствованной на страницах восточной литературы последних 6–7 веков, казии, иногда за весьма скромное вознаграждение, допускали составление документов, вроде упомянутой выше вакф-намы, с большой легкостью выдавали разрешения на незаконную продажу вакуфных имуществ, покрывали всевозможные мошеннические проделки мутаваллиев и т. п.

Ни в коем случае не будет преувеличением, если мы скажем, что вакфы при ханском правительстве были овцами без пастыря, что непрестанно приходили те или другие волки и расхищали этих овец, до которых мусульманскому правительству, как это было уже замечено выше, никакого дела не было.

В результате такого рода политики невмешательства было то, что еще до прихода сюда русских многие вакуфные здания стали преждевременно приходить в безнадежную ветхость, а некоторые вакуфные имущества совсем были утрачены теми учреждениями, которые обладали ими раньше.

Происходило же все это таким образом.

А) Ввиду подлежащих статей шариата во всех вакуфных документах, закрепляющих вакуфные права владения за такими учреждениями, как мадраса, карыханы, мечети, мазары и т. п., как conditio sine qua non[624], значится требование, чтобы при разделе вакуфного дохода прежде всего выделялась, в размере действительной потребности, часть этого дохода, необходимая на поддержание в надлежащем виде вакуфных зданий и других недвижимых имуществ, за выделом которой остальной доход должен делиться, согласно указаниям, имеющимся в каждой вакф-наме, между личным составом вакфообладающе-го учреждения, между мутаваллием, учащими и учащимися в мадраса и карыхане, между имамом-хатыбом, максураханом и муэззином мечети и шейхами мазара. На самом деле этот шарт-и-вокиф, это условие, поставленное вокифом, учредителем вакфа, никогда почти в точности не выполнялось и не выполняется, в особенности в мадрасах, мечетях и карыханах, где личный состав меняется довольно часто.

Мутаваллии, мударрисы, муллы и имамы, как лица лишь временно связанные с интересами учреждения, отнюдь не заинтересованы будущим этого учреждения и принадлежащих ему имуществ; они заботятся лишь о том, как бы побольше получить из вакуфного дохода, ибо «apes nous le deluge»[625]. Вместе с тем власть предержащая, как было уже замечено выше, бездействует. Поэтому в таамир (иначе мараммат), в ремонт зданий и поддержание вакуфных имуществ в надлежащем виде, или совсем ничего не выделяется или же выделяется столь мало, что на эти средства поддержать эти здания не представляется возможным. А так как это повторяется из года в год, то здания самих мадраса и мечетей, а вместе с тем и принадлежащие им караван-сараи, лавки, мельницы, бани, деревянные желоба водопроводов и проч. преждевременно доходят иногда до состояния неисправимого упадка. Таким образом преждевременно стали рушиться три главнейших самаркандских мадраса – Ширдор, Тиллякор и Улуг-бек, ташкентские мадраса Барак-хан, Бури-ходжа и Шукур-ходжа и многие другие[626].