Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды

Поденный труд при земледельческих работах эксплуатируется исключительно в пригородных местностях и городах и никогда почти в кишлаках. Чайрикер или кошчи в большинстве случаев предлагает свой личный труд, имея от владельца земли зерно, плуг и волов или лошадей. На его обязанности лежат: пахота, поливка и надзор за посевами, их молотьба и окончательная уборка, а также уход за рабочим скотом. Окучивание дынь, джугары, кукурузы и хлопчатника производится обыкновенно особыми рабочими – около городов поденщиками, а в кишлаках, по большей части, взаимной помочью (ашар). Как в том, так и в другом случае расходы несет или один хозяин, или пополам с чайрикером.

Жнитво также не лежит на обязанности последнего и производится всегда особо нанимаемыми жнецами[344]. Труд их оплачивается чайрикером и владельцем земли исполу и всегда почти зерном. Уплата производится после уборки, а во время жатвы жнецы всегда получают пищу.

Между прочим, заметим, что жнецы приходят иногда очень издалека, жнут у незнакомых им людей, уходят по окончании работы восвояси, являются за уплатою лишь в конце лета или в начале осени, не заключив предварительно никаких письменных условий, и, несмотря на все это, в течение шести почти лет, проведенных среди этого люда, нам ни разу не приходилось наткнуться на какое-нибудь мошенничество или надувательство.

Во время жнитва каждый жнец имеет право ежедневно брать в свою пользу по одному снопу, а по окончании этой работы на всех неогороженных полях каждый, а главным образом неимущие могут собирать оставшиеся на поле колосья (башак или машак. Отсюда собиратели этих колосьев – башакчи или машакчи).

Чайрикер, в особенности если он семейный, живет у себя на дому, а в вознаграждение за свой труд получает от пшеницы ¼ всего урожая, за выделом 1/3 в подать и платы жнецам, а от джугары и хлопка – 2/3, урожая за тем же выделом, что и выше. Кроме того, во время работ чайрикер получает от хозяина еще и пищу, но только для себя лично, а не для всего своего семейства. Часто эта дача пищи заменяется одновременною выдачею некоторого количества муки и зерна (рис или джугара).

Керанда, мало чем отличающийся от чайрикера, живет по большей части на обрабатываемой им земле; или в хозяйском помещении, или в построенном им самим, причем нередко усадебное место приобретается им на разных условиях в собственность.

Если зерно и инвентарь он получает от хозяина, то условия те же, что и для чайрикера; в противном случе урожай, за следуемыми выделами в подать и жнецам, делится между керанда и землевладельцем поровну.

Здесь следует оговориться в том смысле, что в разных местностях Ферганы вышеприведенные условия несколько изменяются в зависимости от доходности земли, предложения рабочих рук и проч., почему мы привели одни лишь средние нормы, так как вдаваться в подробности было бы, пожалуй, и неуместным.

Поденная плата в настоящее время в городах не превышает 40 к., а в кишлаках колеблется между 10 и 20 к.с.[345]

В кишлаках, ближайших к городам, большая половина населения в собственности имеет одни только усадебные участки; в остальных затем селениях процент безземельных (не имеющих полевого надела) домовладельцев несколько уменьшается, но тем не менее нет, кажется, ни одного такого кишлака, где бы совсем не было безземельных, общее число которых с течением времени несомненно возрастает.

Количество земли, обладаемой одним лицом, колеблется от ¼ танапа (танап =400 кв. саж.) до 200–220 десятин[346]. Отдельные участки свыше 200 десятин составляют редкие исключения.

(В Наманганском уезде есть одно туземное хозяйство в 1000 десятин, но участок этот сплошь состоит из перелогов, т. е. таких земель, на орошение всей площади которых воды не хватает, а потому ежегодно возделывается только часть их, в данном случае около ½).

Из результатов организационных и межевых работ, производившихся в 1876–1881 годах, при введении здесь новой податной системы[347] видно, что средний душевой надел для Наманганского уезда может быть принят лишь около ½ дес. Таким образом, соотношение между количеством удобной, культурной земли (для орошения которой воды имеется в достаточном количестве) и количеством населения далеко не грандиозное; можно даже сказать, что Фергана страдает скорее малоземельем, чем обилием почвы, вполне удобной для полеводства и лесоразведения.

Цена на землю, находящаяся в зависимости от свойства почвы, высоты над уровнем моря, а следовательно, и возможности или невозможности производить наиболее доходные посевы риса, джугары и хлопчатника, от большей или меньшей удаленности от городов и других базарных пунктов, от большей или меньшей ровности и горизонтальности поверхности почвы, что облегчает способы ее орошения, и от количества той воды, которая может орошать данную землю, – колеблется от 6 до 400 р. за десятину.