Полыновский улей

— Сколько было попыток к бегству за последние семь недель? — спросил Загер и, узнав, что в этом лагере побег невозможен, остался недоволен. — Это значит, что ваша охранная служба не выполняет своих обязанностей! Нет такого лагеря, где не мечтают о побеге! Дайте список!

Загер заключил в кружок номера 13, 113, 213 и все другие, оканчивающиеся на число 13.

— Надеюсь, ясно? — спросил он. — Этих надо убрать в первую очередь... Конечно, при попытке к бегству... Регулярно уничтожать и тех, кто получит эти номера потом!

Загер снова посмотрел в список, полистал его, нашел цифру 777, подчеркнул ее тремя волнистыми линиями, сказал внушительно:

— Три семерки... Рекомендую запомнить. Никаких случайностей. Сохранить до особого распоряжения...

* * *

А в это время заключенный № 777, напрягая сухонькие, разрисованные синими жилками ручонки, втаскивал на гребень скалы большую ивовую корзину, наполненную камнями. Пошатываясь, он шел вверх по склону, и хриплое дыхание вырывалось из его открытого рта. Достигнув вершины, он вместе с корзиной упал на землю. Это у него получилось ловко: корзина перевернулась, камни перекатились через гребень и поскакали вниз — в пропасть.

Мальчонка подобрал корзину и поплелся обратно, уступая дорогу таким же маленьким рабам, поднимавшимся с ношей навстречу. Их было много. Длинной вереницей соединяли они строившуюся внизу дорогу с вершиной гребня. Нагруженные брели вверх, а вниз шли с пустыми корзинками.

На дороге с кирками и большими совковыми лопатами работали женщины. Они дробили куски известняка, выброшенного взрывом, и грузили щебень в корзины.

Вдали виднелось черное жерло туннеля, пробитого в горе. Там тоже копошились люди. От туннеля тянулась гладкая широкая автострада. Она обрывалась возле гребня, с которого спускался мальчонка под номером 777. Дальше громоздились дикие скалы. Сквозь них и прорубали дорогу. Ее прокладывали от строившегося подземного завода к ближайшей железнодорожной станции.

По краям готового участка автострады стояли металлические опоры, поддерживавшие маскировочную сеть.

На склоне горы, в которой был прорублен туннель, толстыми змеями лежали трубы. По ним в специальные улавливатели отсасывались пар и дым. Все предусмотрели гитлеровские инженеры. Завод даже дышал скрытно.

Солнце лениво ползло по небу. До высокого голого шпиля, за который оно пряталось, было далеко. Значит, еще не скоро раздастся команда строиться и идти в лагерь.

Номер 777 страдальчески сморщился и посмотрел на солнце. Он ненавидел его за медлительность, с которой оно передвигалось по небу. Он ненавидел и небо за его бесконечную протяженность. Все это было чужим и злобным. Он помнил свое родное солнце, которое ласкало его под Одессой, чудесное милое небо над Черным морем и, вопреки здравому смыслу, думал, что и солнце, и небо здесь другие, враждебные.

Мальчик попал сюда, в горы, два месяца назад. За это время он перетаскал не одну тысячу корзин с камнями. Каторжный, отупляющий труд отучил его надеяться и ждать. На что надеяться? Кто найдет их в этой горной глуши? Кто выручит? Чего ждать? Он прекрасно знал, чем кончится его жизнь: упадет обессиленный... Выстрел... Его тело перебросят через гребень, и оно покатится туда же, куда падают принесенные им камни, — в пропасть. И он ни на что не надеялся, ничего не ждал. Только ненависть еще жила в нем. Ненависть к солнцу и небу. К гитлеровцам была не просто ненависть, а что-то другое, огромное и безумное, не имевшее названия.

Продолжительные резкие свистки заставили мальчика очнуться. Все побежали прочь с дороги. Фашист с автоматом прошел в тупик, где, упершись в грудь скалы, обрывалась дорога. Он чиркнул колесиком зажигалки, поджег шнур и поспешно спустился в щель, прикрытую листом железа. Здесь прятались от осколков охранники, а пленные должны были сами заботиться о своей безопасности.

Подрывные работы были организованы с расчетом. Поджигали шнур тогда, когда большинство пленных находилось вблизи от места взрыва. До свистка никто не имел права прятаться. А когда раздавался свисток, до взрыва оставались считанные секунды. Поджигавший шнур гитлеровец успевал укрыться в щели, а пленные попадали под каменный град. Убитых и раненых тут же сбрасывали в пропасть, и работа продолжалась.

На этот раз большой щербатый осколок догнал номер 777. Камень угодил ему в ногу пониже колена. Мальчик не почувствовал боли, ему показалось, что он бежит на одной ноге, а вторая просто исчезла. Вытянув руки, он упал и сразу же посмотрел на ногу. Сквозь рваную штанину виднелась голая икра. Она набухала и синела, наливаясь свинцовым кровоподтеком.

Мальчонка подогнул ногу, попытался встать. Боль волной пробежала по телу, он выпрямился и затих. Теперь он по секундам мог предсказать свою судьбу.