Ползла по небу черепаха

Из обрывочных разговоров Наташа поняла, что сестра целенаправленно сжигает мосты. Ведь мечты о большом городе, институте – это из прошлого, из того самого прошлого, где находился Владимир Бондарев. Когда-то они вместе строили планы, подбирали ВУЗ для Оли, готовились к экзаменам. Он помогал, доставал книги, ссылки на видео, хотя девушка и сама прекрасно справлялась. Но ей было приятно принимать от него помощь и заботу. Владимир убедил ее поступать именно в Академию, считая, что у Оли способности к математике и физике. Она с восторгом слушала его. В то время они были неразлучны, но теперь Оля убивала все, что связывало ее с этим прошлым, жестоко рвала тонкие нити. Она безжалостно вычеркивала из памяти сюжеты о том прекрасном времени, которое провела с этим человеком. Больное воображение рисовало его жалким и беспомощным. Это провоцировало волну отвращения. Чувство было таким сильным, что Олю тошнило, и она плохо спала по ночам. Она ощущала себя больной и не знала, как прекратить это. Адреналин будоражил внутренности, и она постоянно находилась в состоянии тревоги. Иногда у нее случались короткие вспышки радости, на мгновение освещающие ее душу. В такие моменты она бросалась собирать вещи, ей хотелось поскорее оказаться на станции, купить билет. Ведь еще не поздно повернуть назад! Необходимо ехать учиться! И чего она надумала себе? Какие-то глупые, вздорные мысли, упрямое желание погубить себя! Глаза Оли загорались огнем, сердце начинало биться быстрее от предчувствия скорых перемен. Она поедет учиться в Нижний Новгород, снова станет читать книги, сходит в театр, в кино, заведет новых друзей! Ведь она никогда не была в большом кинотеатре! Не видела парки и фонтаны, которые есть в большом городе. Не посещала большие библиотеки! Не перекусывала в Макдоналдсе! Не покупала одежду в больших торговых центрах! Надо сделать исправления в своей печальной судьбе, в некоторых местах, от которых возможно получить толчок, чтобы забыть плохое и начать жить. Просто жить!

Но вспышка гасла. Оля замирала и останавливала себя. Видела мечты невозможными, ненужными. От этого испытывала новое катастрофическое потрясение, пыталась найти виновных в своем надуманном горе. И виновный находился. Всегда один и тот же.

Владимир Бондарев.

То, что когда-то хотел видеть в ней он, с жестоким упорством она ломала. Все перепуталось. Оля не могла разобраться в своих чувствах. Приступы отчаяния и ненависти становились все острее.

Поздними вечерами она выходила на улицу и в одиночестве обходила деревню. Ей не хотелось компании. Волосы стягивала резинкой на затылке, одежду подбирала, чтоб висела на ней мешком. Обычно майки только подчеркивали округлость ее форм, привлекая внимание мужчин. Но не теперь. Она изменилась. Вроде бы не похудела, но словно высохла, ей было всего семнадцать, но она чувствовала себя старухой. Лицо осунулось, глаза горели в лихорадке, губы презрительно изгибались. Голова болела, и от этого было еще мучительней.

Оля не желала взглядов и восхищений. Она замкнулась в огненном кругу болезненных мыслей. Ей хотелось раствориться в воздухе, стать невидимой, полететь на небеса. В душе копился гнев против самой себя, мозг пульсировал, выбрасывая в кровь сознание, что она подлая предательница. Страх сковывал мышцы.

А потом появился Евгений Куимов, 31-летний водитель такси. Однажды он заявился к ним в дом, волоча за собой зареванную Олю, и потребовал от родителей платы за то, что только что спас девчонку от суицида. Мама чуть не упала в обморок, отец стоял, будто громом пораженный. Они ничего не понимали, но заплатили таксисту «за помощь». Оля ничего не отрицала. Умылась и ушла к себе в комнату. Бросилась на кровать и заснула мертвецким сном. Но родители долго не могли успокоиться. И Наташа на протяжении всей ночи слышала их встревоженный шепот.

О дальнейшей жизни своей старшей сестры Наташе было известно мало. Оля вдруг разлюбила возвращаться домой. Монотонность телевизора, слабый, но ощутимый запах сырости, не уютность и холод дома сводили ее с ума. Силуэт испуганной мамы всегда возникал на пороге ее комнаты, как привидение. Она ждала откровений. Но в такие минуты Оля бежала из дома вон. И не скоро возвращалась.

Наташе было пятнадцать лет, и она быстрее адаптировалась к переменам в семье. В августе уехала с классом на две недели в спортивный лагерь. А когда вернулась, то перестала обращать внимание на происходящее. Оля больше не пугала ее своим поведением. Ее почти никогда не было дома. Она возвращалась, когда Наташа уже спала. Они изредка пересекались днем, но не разговаривали.

Потом наступила осень, школа. И Наташа выпала из круговорота Олиных проблем. Но однажды ночью она проснулась от криков сестры. На кухне горел свет, он пробивался сквозь приоткрытую дверь. Видно, там происходил серьезный разговор. Она не могла разобрать тихих слов мамы, но голос Оли звучал более чем отчетливо: