Ползла по небу черепаха

Неожиданно громкий шепот Влада привел ее в чувство. Людмила замерла, и огромная волна разочарования нахлынула на нее. Котенок! Он никогда не называл ее так. Это относилось не к ней. Она отстранилась. Возбуждение прошло в один миг, осталась боль от неутоленного желания. Людмила улыбнулась, как улыбаются безнадежно больному человеку, и закрыла глаза, пытаясь удержать внутри себя горькие слезы.

Все напрасно. Ничего не изменится. Влад будто почувствовал ее волнение. Он затих и, потянувшись, открыл глаза. С его лица моментально слетело выражение страсти, оно стало привычно-равнодушным.

– Доброе утро, – ровным голосом произнес он и поднялся с кровати, даже не пытаясь прикрыться спереди.

– Доброе…, – она проглотила ком в горле и тоже поднялась, одергивая подол прозрачной гипюровой сорочки. – Влад, я…

Но он уже скрылся в ванной, и вскоре Людмила услышала шум воды и негромкое пение. Он поет, проснулся в хорошем настроении и счастлив. Но как же иначе, ведь у него начинается новая жизнь, полная любви и счастливых волнений. А она остается здесь одна.

Людмила тяжело вздохнула. За последнее время ее жизнь круто изменилась. В ней не было больше уверенности, спокойствия и всего того, что нормальные люди называют благополучием. Людмила больше не жила, она существовала в нервозности и страхе. Был ли смысл этого существования? Семнадцать лет совместной жизни не говорили ни о чем и ни на что больше не давали право. Благодаря этим годам не забудешь прошлое, но они не гарантируют счастливое будущее. Семнадцать лет – это просто определенный отрезок жизни. Теперь это безжалостно прошло, и возврата нет. Людмила хорошо понимала все, у нее было достаточно времени для этого понимания, и это убивало. Сейчас начало июня, в сентябре прошлого года погиб ее маленький сын, и тогда же она узнала, что у мужа есть другая женщина. У нее было время, чтобы адаптироваться, разделить мечты и действительность. Принять ситуацию такой, какая она есть. И кто сказал, что время лечит? Невозможно отвлечь внимание и смотреть в другом направлении. Она металась от состояния послушной верующей до ярой безбожницы, не желающей смирения. Грозилась, что совершит убийство или суицид. Страдания раздирали ее на части. Она гнала время, чтобы утихла боль. В этой дикой убийственной гонке со временем хотелось остановиться и перевести дух. Оглядеться, чтобы понять, до какой степени дошли разрушения. И что-то начинать предпринимать для того, чтобы восстановиться. Но наступил июнь. Стало еще хуже.

Вспоминать о том, что случилось с четырехлетним Арсением, было больно и тяжело. Женщина замирала, отрицая воспоминания, пытаясь спрятать их глубоко внутри, но они постоянно просачивались на поверхность, принося новую порцию невыносимой боли. Она не помнила, в какой момент узнала о том, что у мужа есть другая женщина. Кажется, это случилось прямо на похоронах. Возможно, позже. Разговора тогда не получилось, не до этого было. Казалось, что совершенно не важно, чем занимается Влад. Эта боль казалась меньшей, но шлейф от нее тянулся до сих пор. Это было трудно принять и осознать. Но разговор уже казался бессмысленным, хотя вопросов становилось все больше. Людмила не могла успокоиться, она мучилась от адского неведения, угрызений совести, отчаяния и страстной, одержимой надежды, что все еще можно исправить. Было жаль мужа, ведь он тоже потерял сына, которого сильно любил. Казалось, что горе должно сблизить, но они все больше отдалялись друг от друга. Конечно, в тот трагический момент не было и речи о том, чтобы он ушел окончательно. Людмила понимала, Влад не решается это сделать, потому что не хочет оставлять ее одну. Но она также понимала, что это рано или поздно произойдет. Вчера Людмила сама предложила ему уйти, потому что Влад пропал на все выходные. Она с пятницы места себе не находила, переживала не случилось ли что. А он вернулся в воскресенье живой и здоровый, в приподнятом настроении. И не произнес ни слова, чтобы как-то объяснить, где он был. У Людмилы сдали нервы, и она попросила его уйти, надеясь, что он откажется. Но Влад согласился.

Это был удар такой силы, что разом захотелось упасть на землю и умереть. Людмила ничего не хотела понимать, она столько времени молчала и делала вид, что все нормально, несмотря на то что Арсений умер. Пыталась что-то анализировать, но тут же начинала болеть голова, и мысли путались, скрывались от нее в потайных глубинах мозга. Начинала плакать и могла часами сидеть не двигаясь, не пить и не есть. Отчего-то надеялась, что Влад почувствует вину и изменит страшную реальность. Но не почувствовал и ничего менять в своей жизни не стал. Все получилось просто и ясно, будто и должно было так быть.

– Какая мерзость! – пробормотала Людмила. Дрожащими руками накинула на плечи халат. – Когда все это кончится?