Ползла по небу черепаха

Людмила молчала, опустив голову. Будто он не видит! Хотелось заговорить с ним, но язык будто парализовало. Мысленно она просила его уйти, оставить ее в покое. Страх не проходил, истерические слезы плескались в горле. Людмила громко сглотнула и еще больше покраснела. Внутренности скрутило в тугой узел, от этого перехватило дыхание.

– Малефисента? Ты всегда любила сказочные истории.

Она нажала кнопку на пульте. Экран погас.

– Зачем выключила? Я бы тоже посмотрел с тобой.

Влад присел в соседнее кресло. Но Людмила тут же поднялась и бросила ему пульт. Влад поймал его. Их взгляды встретились. Ей сразу же захотелось сделать шаг назад и найти тень, чтобы укрыться в ней. На нее повеяло дорогим ароматом мужского парфюма. Она поморщилась.

– Люда, нам надо поговорить.

Она остановилась на пороге, обернулась. Их взгляды снова встретились. Для нее начинался ад. Хотелось избежать общения, от каждого его слова она сжималась, будто касалась дохлой кошки. Понимала, что он старается, ему тоже было нелегко прийти сюда, чтобы о чем-то поговорить. И от этого зажималась еще больше, отягощаясь чувством вины. И еще была обида за то, что он нашел выход, а ее бросил на погибель. Стыдилась недавнего телефонного разговора, жалела, что он вообще случился. Не нужно было звонить. Тогда бы Влад не пришел.

– Присядь.

Людмила колебалась, предчувствуя угрозу.

– Пожалуйста.

Все равно не решалась.

– Я прошу тебя!

Она вернулась к своему креслу. Ей вдруг стало жаль его стараний. Не хотелось ставить Влада в то положение униженности, в котором совсем недавно оказалась сама, когда просила его не уходить, не бросать ее.

– В больнице сказали, что ты все еще не работаешь. Я звонил туда, потому что твой телефон не отвечает.

Она вздохнула. Телефон был разряжен, а зарядка потерялась. Ей не хотелось утруждать себя ответом на этот вопрос.

– Я подумал, что ты уже вышла…

– Нет.

– Но не хочешь же ты все бросить?

– Ко мне нет записи.

– Почему?

– Люди не хотят лечить у меня зубы.

– Я думаю, что это поправимо, надо только заставить себя выйти на работу.

Она отмахнулась, заставляя его замолчать. Унижение, спровоцированное его приходом, внутри ее искало выход. Людмила может ответить ему ложью, придуманной наскоро, успокоить, что еще пару деньков, и все наладится, она обязательно выйдет на работу. Это его успокоит. Но что-то придумывать не хотелось.

– Ко мне не записываются на лечение, – глухо сказала она. – Потому что я – алкоголичка. У меня дрожат руки, изо рта воняет перегаром. Об этом говорят мои бывшие коллеги всем кому не лень слушать. Да ты и сам все знаешь! Разве нет? – Он смущенно развел руками, она усмехнулась, покраснев от злого стыда. Она не ждала от него жалости, но нуждалась в том, чтобы рассказать о себе, не прячась и ничего не скрывая. В этом виделся смысл, спасение. – Так что сидеть без работы я буду долго, но, скорее всего, мне придется поменять профиль. Пойду уборщицей в магазин или сторожем в школу.

– Ты шутишь? – Влад был потрясен ее ответом. Он расстроился, и от этого было приятно. – Почему ты алкоголичка?

– Наверно, потому что я пью водку.

– Люда! Это все неправда! Ты не должна говорить так!

– Неправда?

– То есть правда, но ведь все поправимо!

– Если ты пришел поговорить о моем будущем, то это не самая удачная тема. Репутацию зарабатывают годами, но потерять все можно в один миг. Я уже все потеряла. Так что прекрати говорить со мной про работу.

– Нет, постой! – он тряхнул головой и стал дергать себя за волосы, обдумывая что-то. – Я не о том хотел… В смысле ты не думай, что меня не волнует твоя жизнь!

– Да? Тебя волнует моя жизнь?

– Конечно, мы не чужие люди!

Она вздрогнула от этих слов. Они отбросили ее еще дальше от мужа. Глаза заблестели, неожиданно из горла вырвался хриплый истерический смешок. Она быстро закрыла рот ладонью. За окном послышался легкий шум, пошел дождь. По небу стремительно пронеслись густые облака.

– Это тяжело для нас с тобой… – снова попытался он.

– Это тяжело только для меня.

– Нет, я не нахожу себе места. Невыносимо жить дальше.

– Кажется, у тебя все хорошо.

В глазах всплеснулись слезы, нижняя губа задрожала. Но она изо всех сил пыталась удержать себя, не желая распластаться перед ногами этого мужчины. Она не понимала его желания поговорить, объясняя это тем, что он пришел ради Аллы, которую Людмила ненарочно напугала. А Влад был растерян, потому что никак не мог сказать, для чего пришел. Он хотел поговорить о том, что узнал о Кристине Куимовой, о том, что эта девочка опасна. Но видел, что никак не удается в благополучный момент высказать это, послушать, что ответит Людмила. Ее гложет какая-то психическая болезнь, он это ясно увидел и был потрясен. Она постепенно пересекала безопасную грань, когда можно еще вернуться назад.

– Я не уверен, хорошо ли у меня. Я в последнее время ни в чем не уверен, черт возьми.

– У тебя будет ребенок. Нашел время сомневаться.

– Но я переживаю за тебя, понимаешь?

– А у меня есть Арсений. Навсегда только Арсений.

– Люда, Арсения не вернуть.