Ползла по небу черепаха

– Ты думаешь, что я этого не понимаю? – криво усмехнулась она. На лицо набежала тень, состарив женщину до безобразия. – Я еще не сошла с ума.

– Об этом я и хотел поговорить. Чем больше проходит времени, тем уверенней я становлюсь в своих предположениях. Арсений не мог выпасть из окна без чьей-то помощи.

Повисла тяжелая трагическая пауза. Страшные слова были произнесены. Людмила посмотрела на него безумными глазами. Она испытала странную радость, подъем, будто они решили сейчас сложную задачу, наконец получив ответ.

– Что тебе об этом известно?

– Ничего… Но я говорил с психологом, который общался с Кристиной после смерти ее матери.

– С психологом? У нее был психолог? – неожиданный поворот заставил Людмилу замереть от удивления.

– Да, он приезжал из нашего города, потому что его вызвал местный педиатр и попросил осмотреть девочку. Он приехал и осмотрел, затем дал свой адрес и провел несколько бесплатных консультаций, просил обязательно звонить и привозить Кристину время от времени.

– Кристину возили сюда, в Нижний? – не могла поверить Людмила.

– Да.

– Но Наташка не говорила об этом.

– Да, она о многом не говорила.

– Подожди, Влад, – всплеснула руками Людмила. – Что-то не то здесь. Наташа была у меня недавно, рассказывала, что девочка уже три месяца лежит в психиатрическом отделении для взрослых. Из-за этого у них в семье проблемы. Врач, опека и школа настаивают на том, чтобы девочку показали детскому психологу. Но Наташа с матерью не могут себе этого позволить. Из-за денег, возможно, или из-за того, что этого психолога еще надо найти и ездить к нему. Они в отчаянии. Даже появились мысли отдать девочку на удочерение. Что-то в этом роде, если я правильно поняла. Но раз дошло до психиатрического отделения, то дело серьезное. Видимо, с Кристиной совсем плохо.

Влад усмехнулся и пожал плечами.

– Влад, но получается, что психолог-то есть. Он даже просил привозить Кристину!

– Именно так.

– Но почему они не везут и довели дело до крайностей?

Влад покачал головой и развел руками.

– Может быть, у них и правда денег нет?

– Не думаю, что в этом проблема. Говоришь, что Кристину хотят удочерить другие люди?

– Да, что-то такое говорила Наташа, – Людмила нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Так, наверно, в этом и дело.

– В удочерении?

– Да.

– Господи!

– Чему ты удивляешься? Не в первый раз им отказываться от ребенка.

– Но это же Кристина!

– У Кристины сейчас много проблем. Их надо решать. Проще скинуть на кого-то другого.

Людмила помолчала, пытаясь собраться с мыслями.

– Как тебе удалось? Я имею в виду поговорить с этим врачом.

– Заплатил, и мне дали консультацию. Ничего сложного.

– И что это за консультация?

– У девочки есть отклонения, которые зародились в раннем возрасте. Она замкнута, молчалива, у нее нет желания с кем-либо общаться. Педиатр, который вызвал психолога, подозревал, что с девочкой жестоко обращаются. На ее теле были синяки, которые появляются при избиении.

– Кошмар. Неужели Наташка смогла ударить ребенка?

– Скорее всего, это делала мать. Тогда она еще была жива. После ее смерти стало хуже, странности Кристины начали замечать соседи. На очередном осмотре педиатр буквально заставил Наташку обратиться к психологу. Пришлось девочку везти сюда, в Нижний Новгород на прием. Их приняли без всяких проблем, без очереди и без записи. Это важный момент. Психолог настаивал на дополнительных сеансах, но ее родственники отказались. Они не видели в этом проблему.

– Не видели проблему в том, что мать бьет своего ребенка? А Витя?

– Про него ничего неизвестно.

– Господи, я была уверена, что они хорошие люди, а сейчас… они будто монстры. Им все равно, даже если бы она убила Кристину. Они бы закопали ее где-нибудь в огороде и молчали! Никто бы ничего не узнал. В розыск бы объявили. Они ни в чем не видят проблему. Будто спрятались, как страусы в песок. Ну, била она детей, подумаешь, ведь это же ее дети. А они их не хотели.

– К сожалению, ты права. И своего третьего ребенка, как ты помнишь, она именно собиралась закопать в огороде после его рождения.

– Помню. Это ужасно. До сих пор ужасно.

– Тот случай, когда я не сожалею о ее смерти.

– Но неужели Наташка так жестока? Ведь она воспитывала этих детей!

– Твоя подруга заявила психологу, что не собирается портить ребенка, а в отклонениях не видит ничего необычного. По ее мнению, лечение нанесет непоправимый вред здоровью и репутации. Она даже бумагу подписала.

– Наташа? Она так говорила?

– Да.

– Возможно, поэтому она сейчас не может обратиться к этому специалисту. Ей стыдно. Но ведь Кристине, возможно, действительно требуется помощь психолога, раз об этом начали говорить. Не исключено, что девочка в ужасном состоянии.

– Согласен.

– Их бездействие преступно. Да ведь есть и другие психологи, она могла выбрать любого. Если вдруг не захотела общаться с тем.

– Так и есть. Но я хотел сказать тебе кое-что, связанное с этими обстоятельствами.

– Не понимаю. Что сказать? – насторожилась она.

– Только послушай спокойно, ладно?