Поместье Лок-Даун

Решение нашла Ева. Деушка положила ладонь на лепное украшение, приподняла его, и дверь отворилась. С заговорщицкой улыбкой она обернулась к Сесилу, и они переступили порог.

Оказавшись в гардеробной, Сесил быстро шагнул к распахнутой двери, ведущей в гостиную, и бесшумно ее закрыл. Комнату окутала тишина. Ева огляделась. Гардеробная Хэмиша представляла собой вытянутое пространство с платяными шкафами, стоявшими вдоль длинных стен. Образец эдвардианской мужественности, воплощение спокойствия, элегантности, сдержанности. Что никак не соответствовало характеру резкого мрачного лорда, с которым Ева была знакома всего несколько дней. Нравилась ли ему эта комната? Правда, когда поместье достается тебе по наследству, твои личные предпочтения уже не имеют значения. В дальнем конце комнаты Ева заметила возвышение у эркерного окна, выходившего в сад. Должно быть, здесь он стоял и одевался, подумала она, поднимаясь к окну. Я бы одевалась именно здесь. Какой роскошный вид на розарий! Она развернулась, снова оглядывая комнату, и справа увидела зеркало в раме, занимавшее большую часть стены. До этого его от нее заслоняли шкафы. Она шагнула к зеркалу, и ей в глаза мгновенно бросилась замочная скважина. Это была дверь!

– Нужен ключ, – возбужденным шепотом произнесла Ева.

– Ключ? – Сесил повернулся к ней, торопливо застегивая запонки Хэмиша, которые он только что вытащил из выдвижного ящика. Посмотрев на зеркало, Сесил остановил взгляд на потайной замочной скважине. – Ну конечно. Он никого не впускал в эту комнату. Запирал ее ото всех. Причем, как я вижу, в буквальном смысле.

– Куда он мог положить ключ?

– Да, скорей всего, с собой носил. Боялся, как бы кто не проник в его личный кабинет. Я никогда этого не понимал. На наше счастье, за время военной службы я приобрел кое-какие навыки, скажем так, не самого законного характера. – Из выдвинутого ящика, где лежали запонки, Сесил взял несколько булавок для галстука, украшенных драгоценными камнями, и присел на корточки перед зеркалом. Самой простой из них – золотой булавкой с жемчужинкой – он повозился в замке, и через несколько секунд раздался щелчок. – Вскрытие замков – очень полезный навык. Не самый благородный, но очень полезный. – Ева одарила его лучезарной улыбкой. Встав перед зеркалом, Сесил приколол сапфировую булавку на галстук, поправил его и, довольный собой, остальные булавки убрал в карман. – Вот так лучше. Ну что, зайдем? – Он открыл дверь, и Ева шагнула в потайную комнату.

Они остановились на пороге, на минуту онемев. То, что предстало их глазам, было столь же ожидаемо, сколько и нет. Не сказать, что они вообще заранее себе что-то представляли, но увиденное повергло обоих в шок.

Комната была довольно большая. Стены, обшитые такими же деревянными панелями, что и в гардеробной, были выкрашены в белый цвет. Все пространство заливал свет – с потолка и из окон, занимавших одну стену. По периметру комнаты, прислоненные к стенам, стояли, наверно, сотни холстов, а в центре – незаправленная кровать с пологом на четырех столбиках. Такого гигантского постельного ложа Еве еще не доводилось видеть. Перед кроватью стоял мольберт.

– Эта не та картина, что висит в бильярдной? – уточнила Ева, подходя к незаконченному холсту у окон.

Сесил в замешательстве кивнул.

Ева приблизилась к мольберту перед кроватью.

– А это картина Рубенса из географического зала. Я ничего не понимаю.

Сесил смотрел на этюд с изображением обнаженной, стоявший на полу. Это была женщина у реки. У нашей реки, отметил он. Женщина выглядела смутно знакомой. Кто она? Качая головой, Сесил принялся перебирать одну стопку холстов.

– Везде она. На каждой картине. Ну и ну! – Он быстро убрал картины на место. – Это вам не надо видеть, дорогая.

– Я не знала, что ваш брат был художником. Фергюс никогда не говорил, – произнесла Ева, листая альбом с набросками. На каждом была запечатлена одна и та же женщина. Сотни набросков, сделанные на протяжении многих лет. – Думаете, они были любовниками? О! А Виктория в курсе, как по-вашему? – У Евы голова гудела от скачущих в ней мыслей. Она и представить не могла, какие открытия ее ждут. Экскурсия по дому превращалась в захватывающее приключение.

Ева оторвалась от альбома с набросками и увидела, что Сесил стоит посреди комнаты и смотрит на нее, словно громом пораженный.

– Кто бы мог подумать?! Я не знал, что он занимался живописью. Теперь уже начинаю сомневаться, что я вообще что-нибудь о нем знаю.

Прозвучал сигнал гонга, призывающий всех одеваться к ужину. Вздрогнув, они посмотрели друг на друга и поспешили к двери, которой пользовался камердинер. Нужно было быстро уйти с этажа, где жила семья, пока никто не появился на лестнице. В коридоре спрятаться было негде. Поднимаясь на гостевой этаж, Ева с восхищением думала о потайной комнате в доме. И кто та женщина, которую Хэмиш изображал с такой одержимостью? Есть в ней что-то знакомое…