Поместье Лок-Даун

– Газетами, миледи. – Миссис Макбейн невольно поморщилась. – Но, боюсь, проблему это все равно не решит.

– Почему же?

– Во-первых, мы покупаем «Скотсмэн» и «Таймс», а они не совсем подходят для этой цели.

– «Скотсмэн» я не уступлю, – негодующе заявила леди Джорджина, выпрямившись во весь рост.

– Нет, конечно. Но, может быть, вы позволите, чтобы мы покупали «Дейли мейл» вместо «Таймс».

– Почему именно «Мейл»?

– Бумага «Таймс» плотная, образует жесткие складки. А в «Дейли мейл» страниц больше, и бумага ее мягче, хорошо сворачивается.

– Понятно. Мне противно поддерживать «Мейл». Она недостаточно резко критиковала Ллойда Джорджа[25] и Бьюкенена[26]. – Миссис Макбейн усмехнулась под маской. – Хорошо. Пусть будет «Мейл». Я всегда говорила, что это жуткая газетенка. Проблема решена?

Миссис Макбейн замялась.

– Что еще? Кажется, все уже обсудили. – Леди Джорджина начинала терять терпение. Чем дальше, тем сложнее.

– Чтобы никто из членов семьи не попал… э-э… в затруднительное положение…

– Да, не хотелось бы.

– Разумеется, миледи. Так вот, чтобы этого не случилось, желательно… э-э… пользоваться определенными комнатами.

Лицо леди Джорджины стало мрачнее тучи.

– Иными словами, – сквозь зубы заговорила она, – из-за того, что весь город в панике, я должна вернуться к тому, чтобы ходить в ту же уборную… какой пользуется весь дом. – Она поднялась со стула и отошла к стеклянным дверям, повернувшись спиной к миссис Макбейн. – Нет, ни за что. Это совершенно непристойно!

Она противоречит сама себе, отметила миссис Макбейн. Изначально леди Джорджина была категорически против того, чтобы оборудовать семейные покои ванными комнатами. «Не понимаю, чем плохи ватерклозеты, – заявила она тогда. – Моих родителей они вполне устраивали». Ее согласия на эти новшества добивались несколько недель. Порой она была невыносимо упряма.

Миссис Макбейн терпеливо ждала, глядя в спину своей хозяйки. Через несколько минут плечи леди Джорджины опустились.

– Каких еще ждать ограничений? С каждым днем все новые унижения. – Она громко вздохнула. – Какие комнаты вы предлагаете? Я не потерплю, чтобы домочадцы таскались через мой будуар, дабы облегчиться. Это вредно скажется на моих шелковых туалетах.

– Я подумала, что мы могли бы снова использовать ватерклозеты на втором этаже. Они стоят без дела с тех пор, как в покоях семьи появились ванные комнаты, но все по-прежнему в превосходном рабочем состоянии.

Последовала долгая пауза. До миссис Макбейн доносилось тиканье часов в холле. Неужели они всегда так громко тикали?

– Нужен еще один на нижнем этаже. Не могу же я целыми днями бегать вверх-вниз по лестнице.

– Разумеется, нет, миледи. Может быть, пусть это будет уборная возле оружейного зала? Гостевой туалет.

– А если тот, что в галерее? Он гораздо ближе.

Рядом с музыкальным залом находился небольшой ватерклозет, о котором миссис Макбейн сразу не подумала. Правда, он располагался в стороне и туда требовалось специально ходить каждый день, а экономка предпочла бы поменьше маячить у кабинета леди Джорджины.

– Меня только одно беспокоит, – медленно начала она, по ходу речи формулируя доводы – не самая ее любимая тактика, – что вас будут отвлекать от работы. Возле вашего кабинета постоянно будет толпиться народ, кто-то не сможет устоять перед соблазном заглянуть к вам, чтобы поздороваться…

Миссис Макбейн умолкла, ожидая, когда леди Джорджина усвоит ее намек. Та, видимо, сразу представила, как к ней является леди Ева, чтобы обсудить приготовления к свадьбе. Этого было достаточно, чтобы она охотно согласилась на гостевой туалет.

– Что ж, значит, решено. Спасибо, миледи.

– Да, миссис Макбейн, вот еще что.

– Слушаю вас, миледи.

Леди Джорджина вцепилась в нее суровым взглядом.

– Об этом сообщите всем вы.

Инверкиллены восприняли новость лучше, чем ожидалось. Разумеется, они не обрадовались, но понадобилось всего сорок пять минут, чтобы убедить их в необходимости этих перемен. Белла, естественно, выразила возмущение, но, поскольку принимать ванну ей не запрещали, она согласилась подчиниться нелепым требованиям миссис Макбейн. Однако Констанция бросилась вон из библиотеки, крича, что опять ущемляются ее права хозяйки дома. Мужчины отреагировали спокойно. За исключением Сесила. В детстве он ненавидел ватерклозеты. Хэмиш с Элспет нередко запирали его там перед чаепитием. Няня бранила его за опоздание, и он оставался без пирогов. Воспоминания об этом до сих пор приводили его в ярость, но он готов был подчиниться новым правилам. В настоящий момент другого дома у него не было.