Поместье Лок-Даун

Констанция не захотела лазить по чердакам. Почему ей не дали более благородный этаж? Раз теперь она занимает главенствующее положение в семье, значит, ей полагается осматривать жилые этажи. А по чердакам пусть лазает Ева. Белла в кои-то веки с ней согласилась. Она тоже хотела остаться на этажах семьи. Как и ожидалось, все трое принялись ссориться между собой. Леди Джорджина встала и стукнула по камину медным подсвечником, который всегда ненавидела. Ей это доставило невероятное удовольствие, и, не сдержав улыбки, она вернула погнутый подсвечник на каминную полку.

– Делайте, как говорит Фергюс, – распорядилась она. – Начните с помещений, где, как нам известно, видели детей. Например, с фехтовального зала и галереи менестрелей. Хадсон, будьте любезны, принесите мне кресло. Я отсюда буду контролировать поиски. Когда дети найдутся, я ударю в гонг.

Вся комната громко ахнула. Бить в гонг была исключительно прерогатива Хадсона. Кроме него, к гонгу никто не прикасался. Никто. В воцарившейся тишине все взгляды обратились на шокированного дворецкого.

– Хадсон, дайте, пожалуйста, молоток, – отчеканила леди Джорджина, протянув руку.

Айрис поймала себя на том, что затаила дыхание. Наверно, прошла целая вечность, прежде чем дворецкий медленно, с неохотой вложил молоток в руку вдовствующей графини. Потом, потрясенный, зашаркал прочь, так что Фергюсу пришлось самому нести кресло для бабушки.

Пары разошлись. С верхних этажей до леди Джорджины доносилось сердитое бурчание, но шум недовольства постепенно стихал, что не могло ее не радовать. За последние недели она наслушалась всего. Вдовствующая графиня опустилась в кресло и тотчас же пожалела, что не велела Хадсону принести ей чай, перед тем как тот удалился.

Спустя несколько минут Ангус и Констанция поднялись на чердак, где оба никогда прежде не бывали.

– Фу, какая мерзость! Что мы, собственно, ищем? – спросила Констанция, стараясь ни к чему не прикасаться. Когда жизнь вернется в прежнее русло и она утвердится в роли хозяйки дома, чердаки по ее приказу будут регулярно убирать. В таком состоянии оставлять их нельзя.

– Откуда я знаю? – огрызнулся ее муж. – Сегодня я впервые услышал про тайные ходы.

Он осветил фонарем чердак. Несколько комнат с хламом, балки и стропила, нагромождения мебели, накрытой пыльными простынями. Где-то должен был быть светильник, но он не мог его найти.

– Вон! – неожиданно воскликнула Констанция, показывая на пол перед ним, где в пыли отпечатались следы ног.

– Молодец! – похвалил он. – Сейчас увидим, куда они ведут.

Но их ликование быстро угасло: следы привели к кирпичной стене.

– Мы в буквальном смысле уперлись в кирпичную стену, – констатировал Ангус, оглядываясь по сторонам.

– Не может быть. – Констанция простукивала стену.

– Я бы сказал, что именно так выглядит тайный ход. – Ангус подвесил фонарь на стропило, чтобы помочь жене в поисках двери. Через несколько минут Констанция надавила на один из кирпичей, дверь начала медленно отворяться, и они увидели лестницу. Констанция издала торжествующий возглас.

– Умно́! – воскликнул Ангус. Схватив фонарь, он заглянул в открывшийся проход, затем посмотрел на жену и поморщился. – Пойдем.

– Давай хотя бы дверь оставим открытой? Чтобы знать, куда возвращаться.

Констанция только что закончила читать «Бочонок амонтильядо»[30] и теперь сильно нервничала. Но Ангус уже углубился в темноту и не слышал ее. Констанция ступила на лестницу, надеясь, что в проходе чище, нежели на чердаке.

Ей показалось, что в какой-то момент они достигли поворота, но в коридоре было темно, и сказать наверняка она не могла. Потом была еще одна лестница, довольно крутая, и после какое-то время они пробирались по ровному ходу. Констанция могла бы поклясться, что в нос ей бьет запах земли. Спустя десять минут они наконец-то остановились перед низкой дверью. Ангус наклонился к ней, напрягая слух.

– Голосов не слышно, – шепотом доложил он. – Но какие-то звуки доносятся. Не пойму, что за шум.

Дверь сдвинулась вбок, и они вошли в какое-то помещение. Ангус сразу же ударился головой о потолок. Он помог Констанции пробраться через низкую дверь, и вдвоем они уставились на старинный камин, которого Ангус прежде никогда не видел.

– Где это мы? – спросила Констанция приглушенным голосом, продвигаясь по комнате. Похоже, они попали в какую-то очень старую кухню. Каменные стены, каменный пол, старая лежанка в углу. На столе – наполовину составленный пазл.

– Понятия не имею. По-моему, это чье-то жилище, – медленно произнес Ангус.

Он подошел к единственной двери, выглянул в маленькое окошко сбоку от нее и застонал. Констанция подскочила к нему и тоже посмотрела в окно. Она ожидала увидеть детей, но перед ней оказалось водяное колесо. Они находились на винокурне.

С каменным лицом Констанция посмотрела на мужа:

– Чем ты занимаешься целыми днями?