Помиримся… у алтаря?

– Боюсь, это не продается.

У нее за спиной раздался низкий голос, и она едва не подпрыгнула на месте от испуга. Равенна даже не заметила, как подошел Джонас.

– Обязательно нужно было подкрадываться? – Равенна тут же пожалела о своих словах, увидев его самодовольную ухмылку.

Вместо ответа, он повернулся к Жискару, осторожно державшему в руках графин.

– Это великолепно, – пробормотал Жискар по-французски.

– Да, так и есть. – Прежде чем Равенна успела его остановить, Джонас взял графин из рук француза и поставил его обратно в шкаф. – Но он не продается.

– Послушай…

– Кажется, твой список неверен, – перебил ее Джонас. Он взял из рук Равенны блокнот с перечнем предметов искусства и вычеркнул несколько позиций. – Содержимое этого шкафа – семейная реликвия, и она принадлежит наследникам моего отца, то есть мне. – Он взглянул в глаза Равенны. – Разве что ты хочешь и их тоже украсть.

– Я ничего не…

– Нет? – ухмыльнулся он.

– Нет. Очень странно, что адвокат твоего отца ничего не сказал о коллекции. Как я поняла из завещания, вся обстановка квартиры теперь принадлежит моей матери.

– Но ее здесь нет, – обманчиво мягко проговорил он. – И адвокаты не смогли с ней связаться.

Равенна покачала головой:

– Она раздавлена горем, она скорбит. Сейчас она просто не в состоянии справиться с текущими делами.

– Именно поэтому она оставила здесь тебя, чтобы ты все распродала?

Равенна закипела от злости. Он говорил с таким презрением, будто она потворствовала воровству. Но ведь она хотела именно этого: чтобы Джонас поверил в то, что она причастна к пропаже денег. Ради мамы.

Равенна едва сдерживала рвущееся наружу бешенство. Она отвела от него взгляд и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Месье Жискар. – Она виновато улыбнулась антиквару, надеясь замаскировать свое отчаяние. – Положение вещей не столь однозначно, как я думала. Не могли бы вы…

– Разумеется, мадемуазель. – Жискар с явным облегчением ретировался.

– Я перезвоню вам, когда все прояснится.

– Конечно-конечно. – Француз чуть ли не бегом направился к выходу, избегая визуального контакта с Равенной, и простился.

Равенну затрясло от возмущения. Она снова проиграла в своей памяти тот момент, когда Джонас с просчитанной жестокостью говорил о воровстве в присутствии антиквара. Ее резко замутило, и она ухватилась за стену, чтобы не упасть. У нее было неприятное предчувствие, что Джонас Девесон запланировал для нее не только прилюдное унижение.

Он хотел большего. Он жаждал мести.

– Наконец-то он ушел. – Его низкий голос словно обволакивал ее, и Равенна напомнила себе, что с ним надо держать ухо востро.

Равенна ничего не ответила. Она резко развернулась и пошла прочь от него.

– Куда ты идешь? – несказанно удивился Джонас. Очевидно, он не привык, чтобы к нему поворачивались спиной.

– Я хочу пить.

Джонас последовал за ней, и даже в просторной кухне Равенна ощущала витавшее между ними напряжение. Отказываясь поддаваться панике, она наполнила чайник водой и достала кофе.

– Какая хозяйственность, – съязвил он.

Равенна пожала плечами:

– Я же дочь экономки. Итак, Джонас, каков твой план? Ты уже позвонил в полицию? Меня выведут отсюда в наручниках на радость соседям? – Ее голос едва не сорвался.

– Признаю, в этом сценарии есть своя прелесть.

Равенна напряглась, но руки, насыпавшие кофе в кофемолку, не дрогнули.

– Но?

Она надеялась, что «но» было на самом деле. Не в силах больше притворяться, она развернулась к Джонасу. Он стоял в дверном проеме, облокотившись плечом о дверной косяк, заблокировав тем самым единственный выход из кухни. Равенна облизнула пересохшие губы.

– Я верну все до цента, обещаю.

– Обещаешь? – Джонас помолчал. – И как ты собираешься это сделать? – Он выпрямился и прошелся по кухне, приблизившись к Равенне. – У тебя есть работа?

Равенна открыла было рот, чтобы сказать «да», но промолчала. Она не могла сказать Джонасу, что ей пришлось уволиться из ресторана, когда стало ясно, что ей понадобятся несколько месяцев отпуска. И что она может вообще никогда не вернуться.

– Нет. В данный момент у меня нет работы.

– Почему-то это меня нисколько не удивляет.

– Ну и? – Равенна отказывалась быть наживкой. – Каков твой план?

Губы Джонаса растянулись в улыбке, но глаза его оставались ледяными. Он выглядел смертельно опасным и, к ужасу Равенны, безумно сексуальным.

– План? – Он сделал паузу. – А, так ты о краже?

Равенна скрестила на груди руки. Она не будет поддаваться на его провокации, как бы он ни старался.

– Подобная наигранность совершенно тебе не подходит.

– А игра в наивную овечку не подходит тебе. – Он пожал плечами. – Я собираюсь удостовериться в том, что ты оплатишь свой долг. Все просто.

– С тобой ничего не бывает просто.

– Ты быстро учишься, – довольно хмыкнул Джонас. Равенна ничего не сказала, и он продолжил: – Я снова открою Девесон-Холл. Он был закрыт после смерти моей матери, и за домом присматривал только сторож.

Равенна нахмурилась. Такой старый величественный дом нуждается в постоянном присмотре и уходе. Не только уборка, но и текущий ремонт, и обслуживание.

– Я знаю, что дому нужен немалый уход.