Помни

Она опускается на край кровати, в глазах темнеет, но слез нет и невозможно облегчить эту боль... столько лет... тысячи жизней... ослепительные мгновения их невероятных встреч в ее снах... Протянув руку, она касается его руки... как необходимо ей было это прикосновение! Но его руки холодны как лед, а пергаментная кожа под ее пальцами готова рассыпаться в прах. Его лицо - обтянутый кожей череп... глаза закрыты... губы плотно сомкнуты... Ее руки скользят по его плечам, по черному шелку его одежд, не ощущая под ним плоти... он - мрак...

Но он не мог умереть! Не мог... это несправедливо... нечестно... Она слышала его голос каждую ночь! Он жил - заставлял себя жить, в надежде на встречу... Что с ним случилось? "...у меня мало времени... прежде, чем их сеть убьет меня..." Иттри! Предатели и убийцы... Смертельный холод в груди... на губах терпкий вкус крови... Что будет с ней? Она не желает жить без него! Без его глаз, без его рук и губ, без его души, распахнутой навстречу ее душе... кем бы он ни был, что бы ни сделал прежде! Ее тье-шан... если то, что он говорил правда, он должен выглядеть как-то иначе... но здесь, в этот миг, это не имеет значения...

Она склоняется над ним, касается губами его сухих потрескавшихся губ... и вдруг видение начинает таять. Комната тонет во тьме, контуры предметов расплываются... она не желает уходить, она не может оставить его одного в этой тьме! Но сила, с которой бесполезно бороться, швыряет ее вниз, назад, во тьму, в ее разрушенную реальность...

И новые голоса манят ее за собой, необратимо изменяя пространство...

...- Кто ты... где же ты? - ее падение замедлилось, но вокруг по-прежнему было темно. - Ответь мне... ответь... - разум отказывался верить в его смерть, но перед глазами все еще стояло его лицо... лицо мертвеца, черты которого неуловимы... она видела того, чей образ хранила ее память, но это не было его истинным лицом...

- Дэйна?.. - его голос прозвучал так тихо, что только в этой звенящей ледяной пустоте она могла его расслышать.

- Рангольд... - у нее перехватило дыхание. - Где ты?

- Это не мое имя... но помоги мне, прошу тебя... помоги мне...

- Ран?..

- Не отпускай меня... нет... нет, не надо... не отпускай...

Боль, пронзившая ее, была невыносима, но, при всем желании, она не могла бы определить ее источник. Она чувствовала, что он боролся с чем-то, что превышало ее понимание - и поняла, что он проиграл. Она и сама уже готова была сдаться, готова была раствориться в окружающем ее непроглядном мраке, когда прямо перед ней вдруг вспыхнули лишенные зрачков золотые глаза, и ужас более древний, чем можно себе представить, сковал ее душу холодом. Так уже было, она знала это, все это уже случалось с ней, и эти глаза, глаза Охотника, принесли с собой смерть... десятки смертей... но не ту последнюю, положившую начало череде бесконечных бессмысленных перерождений на Иллиарне. В ее сознании внезапно зазвучали сотни голосов, в глаза ударил слепящий свет, тысячи лиц и имен заполнили пустоту в ее душе, и откуда-то из глубины ее существа вырвался безумный крик...

23. Озамена, Цитадель Проклятого.

Миг возвращения был для него всего лишь мигом. Не часы постепенного возрождения к жизни, не медленное пробуждение в теплых объятьях полудремы - беспощадное ослепительное мгновение. Чья-то рука на лбу, холод металла на обнаженной груди и запястьях, странный синеватый свет и низкое гудение... глаза его широко распахнулись, он резко сел, сбросив чужую руку. Полубезумный невидящий взгляд облетел комнату, задержавшись на доли мгновения на незнакомце с коротко стриженными волосами, на бесформенной лужице черно-зеленого металла, растекшейся по груди, на тонких нитях того же металла, уходящих под кожу... Он ощутил смутное беспокойство, глядя на эти шевелящиеся нити, обвившие его грудь, руки и ноги... и голову - как минимум две из них проросли в виски, он чувствовал прикосновения на лице... Они, кажется, стали частью его тела, но когда? И почему? Нормально это или нет? Кто этот человек рядом с ним, и кто он сам? Он с ужасом понял, что не знает, задрожал всем телом, и, потеряв сознание, рухнул обратно на кровать.

Следующее его пробуждение было чуть более информативным - он понял, что холодная черно-зеленая пакость на его теле есть часть переносного реанимационного комплекса, но мысль о том, что подобной аппаратуры в данном пространстве-времени существовать просто не может, заставила его вновь отключиться.

В третий раз ему удалось продержаться около трех минут. Этого оказалось достаточно, чтобы вспомнить имя. Лицо его озарила счастливая улыбка, и он погрузился в сон. Все вернется - надо лишь подождать.