Помнят польские паны. Прелюдия

Завтра — воскресенье, можно будет хоть немного побыть с семьёй. Точнее, уже сегодня, поскольку со службы я, как всегда, пришёл почти к полуночи. И пока ужинал, маленькая стрелка ходиков на стене уже сдвинулись за цифру 12. Дети, ясное дело, уже спят, так что, хлебая супчик (щей бы вместо него, так свежая капуста появится только осенью), выслушал «доклад» супруги об их проказах, устроенных за день. Мальчишки, вот и ищут себе приключений, то «саблями» рубятся, то кораблики из щепок в лужах пускают, а Полине потом их портки от грязи отстирывать. Где-то читал, что в далёкой Америке продаётся «электрическая прачка», которая сама вещи стирает — надо в неё только воды налить да мыло постругать. Да только где та Америка, а где райцентр Чебаркуль, знаменитый только тем, что рядом с ним находятся военные лагеря Троицко-Магнитогорского полка 85-й стрелковой дивизии. А полигон используют для учебных артиллерийских стрельб подразделения не только 85-й дивизии, но и всего Уральского военного округа.

Район, прямо скажем, непростой. Казачий район, на территории которого ещё в середине 1920-х казачки «шалили». Да и сейчас, бывает, косо на Советскую Власть поглядывают. Из всей промышленности — только запланированное строительство Новозлатоустовского завода, который ещё неизвестно, когда начнёт работать: постановление-то о его строительстве только-только принято, землемеры всего лишь площадку под него размечают. А под боком два санатория, за отдыхающими которых тоже приходится присматривать. Вот и приходится то с населением работать, чтобы к полигону не совались, то бесконечно колесить по грязным весенним дорожкам между сёлами да деревнями казачьих мест, то, как сегодня (уже вчера!), обеспечивать порядок на митинге в честь дня рождения Владимира Ильича Ленина.

Только засыпать начал, млея от тепла прижавшейся ко мне супруги, как кто-то в ворота колотится. Полина уже приученная к таким ночным визитам, пока я натягивал галифе и портянки мотал, набросила на плечи ватную телогрейку-фуфайку выскочила в сени. Помнит, кто её муж, сколько у него недоброжелателей, свет не зажигает. И, не открывая двери на крыльцо, кричит в темноту.

— Кто там?

С улицы незнакомый голос:

— Капитан Егоров из военного городка. Товарища Воскобойникова срочно просят прибыть в штаб полка.

Жена только вздохнула, когда я, уже одетый по форме, поцеловал её в лоб перед выходом на улицу.

Пока шёл к воротам, различил, что где-то неподалёку «бомочет» двигатель автомобиля: у военных с транспортом куда лучше, чем у чекистов, которым приходится летом на бричке, а зимой на санях по району передвигаться.

Странно как-то этот капитан одет. У меня даже рука к кобуре с наганом дёрнулась. Да не успел: руки тут же скрутили ещё двое, одетые вообще несуразно, но так, что в темноте их и не различишь. А «Наган» один уже прячет себе в карман. Грехов за собой я не помню, чтобы меня вот так, среди ночи, явились «брать». Наверное, ошибка какая-то. Главное — в дом не ломятся, жену с детишками не перепугают.

— Спокойно, Иван Васильевич! Никто вам зла не желает, но оружие ваше пока у нас побудет, чтобы вы глупостей не наделали. Пройдёмте в машину.

Ох, какая странная машина! Ни на одну из виденных мной не похожа. И не только советских, но и зарубежных. Не только наяву, но и на фотографиях в журналах. Тот, что назвался «капитаном» (ни петличек на его одежде, всё же явно военной, ни, тем более, «шпалы» на них нет и в помине) Егоровым сел впереди, рядом с водителем, а двое других, зажав меня с двух сторон в кабине машины с брезентовым верхом, на заднее сиденье. Зажглись ослепительно ярким светом фары, и машина, рыкнув двигателем, рванула вперёд. Действительно в сторону железнодорожного переезда, за которым и находится военный городок.

— Печку прибавь. Прохладно как-то — мимоходом бросил водителю «капитан», и тот пошевелил какими-то рычажками на передней панели с таким количеством подсвечиваемых приборов и переключателей, которого я отродясь в автомобилях не видывал.

Печка??? В машине??? Да такие, разве что, только у машин, на которых ездят члены правительства, есть.

Вот только военный городок объехали стороной, рванув прямиком по дороге, ведущей в сторону деревни Непряхино, перед которой и находится полигон. Потом свернули с дороги, и прямо по целине, по ещё задержавшимся с зимы сугробам, уже примятым колёсами, видимо, этой самой машины, попёрли вглубь полигона.

В свете фар показалось место, где след автомобильных шин обрывается. Не доехали до этого места метров десять и остановились.

— Всё, ждём, когда проход откроют, — скомандовал старший, цепляя на голову наушники от железной коробки, установленной на кронштейне перед ним.

Радиоприёмник, что ли?

Водитель двигателя не глушил, только погасил фары, и, скорее всего, именно от работающего мотора в кабину шло приятное тепло.

Я молчал, не зная, чего ждать от незнакомцев, они тоже ни слова не промолвили. Сидели, практически не шевелясь. Только водитель, вынув откуда-то сигарету и вопросительно глянув на «капитана», приоткрыл форточку и чиркнул спичкой, прикуривая.