Помнят польские паны. Прелюдия

Этот «литерный» эшелон заполнили все специалисты, которых мы успели «перетащить» в последние два дня существования прохода между мирами. Те, кто по тем или иным причинам припозднился, поскольку их основная масса перешла в прошлое намного раньше и уже обустраивалась в научных учреждениях, КБ, либо на заводах. Самыми же распоследними, перешедшими буквально за часы, как тот лейтенант, что согласился заманить «группу захвата», были «дезертиры» из Чебаркульской дивизии и сапёры, подготовившие лабораторию Туманяна к взрыву. Да, этих нескольких офицеров, так и не уволившихся со службы, но согласных уйти в прошлое, ТАМ будут искать именно как дезертиров!

Я не зря снабдил омоновцев, эфэскашника и «прокурорского» газетами. Почитать в них было что. Рассказы корреспондентов о красноармейцах, отличившихся в недавних боях в районе Халхин-Гола, международные новости о шагах военной диктатуры Браухича и положении в Германии, угрозы в адрес немцев со стороны Британии, Франции и Польши, информация о безрезультатно завершившихся переговорах польского министра иностранных дел Бека с Молотовым и Сталиным. Заявление Советского Правительства о его отношении к новой германской власти. Ну, и вести с советских строек народного хозяйства.

Честно говоря, из всех пассажиров этого автобуса (был ещё и второй, с сотрудниками следственных органов, включая военное следствие, но они должны были приступить к работе уже после окончания «активной части» «маски-шоу») мне нужен был только Серёжа Кобелев. Которого я знал по Олимпиаде, поскольку его тогда прикрепили к моей группе как специалиста по полякам. Ну, а раз так получилось, что «выдернуть» его одного не представлялось возможным, пришлось забирать всех, кто ехал вместе с ним.

Лаврентию Павловичу в Москве я и представлял в качестве человека, несколько лет занимавшегося агентурой среди представителей «наиболее вероятного противника» СССР-1939. Пусть большинства людей, по которым у Кобелева имелась информация, ещё даже не родилось, но знание истории противостояния западных спецслужб на территории Польши он должен помнить. А это уже очень неплохое подспорье.

Но это бы лишь небольшой эпизод. Основной же нашей задачей с Иваном Степановичем Туманяном, прибывшим тем же «литерным» поездом, было разгребание завалов документации, с которой просто «зашивались» чекисты, среди которых априори имелось не так уж и много технических специалистов. Слава богу, перечень людей, которые помогут разобраться в очерёдности использования знаний из будущего, у Берии имелся, и они уже действовали. Хотя, конечно, споры о том, что «пускать в дело» прямо сейчас, а что «положить в архив», возникали регулярно. Да и полной картины по всему массиву информации не было ни у кого, включая меня с Туманяном. Так что провозились мы с бумагами почти до сентября.

36

Джон Смит, 4 сентября 1939 года

Разгром, устроенный японцам на границе Манчжурии и Монголии, был для нас полнейшей неожиданностью. Ещё 14 июня наш посол Роберт Крейги подписал с министром иностранных дел Японии Хатиро Аритой соглашение о том, что Великобритания признаёт «особые права» этой страны в Китае и гарантирует невмешательство в действия японских оккупационных властей. Японцы, со своей стороны, брали на себя обязательства не предпринимать действий, которые могли бы ограничить британские интересы в Китае. Поэтому Квантунская группировка так смело и маневрировала войсками в конфликте с русскими.

Практически синхронно с нами действовали и «кузены», американцы, продлив на шесть месяцев денонсированный торговый договор с Японией. Это позволило японцам не только возобновить закупки в США стального и железного лома, необходимого для их мартеновских печей, а также бензина и нефтепродуктов, но и армейских грузовиков, а также станков для авиационной промышленности.

Нам было известно, что командование 6-й японской армии наметило на 24 августа крупное наступление, целью которого был полный разгром советской группировки в Монголии. Это позволило бы Японии не просто обезопасить железную дорогу, ведущую к рудным месторождениям, но и, при необходимости, претендовать на другие монгольские территории. И отвлечь дополнительные силы большевиков на восток, подальше от границы с Польшей.

По донесениям японской разведки, русский 57-й корпус вёл себя вяло и явно готовился к обороне, хотя некоторое наращивание сил в его боевых порядках и происходило. И вдруг 15 августа случилось невероятное: красные ударили по японским войскам, ещё не сосредоточившимся для запланированного наступления. Ударили мощно с нескольких направлений.