Помню тебя

— Да. — Она вылила остатки кофе в раковину и поставила кофейник в посудомоечную машину. — После понедельника я не знала, вспомнишь ли ты. Я знаю, что у тебя много дел, поэтому...

— Ну, я здесь. Я освободил расписание. Все хорошо.

За исключением того, что явно нет.

— Не хочу быть обузой. Лучше пусть меня отвезет дядя.

Она стояла у раковины спиной к нему.

— Слушай, мне жаль, что ты не получила мое сообщение в понедельник. Пресс сломался. Я чинил его все утро, пришлось ехать в Напу за запчастями. И мы с мамой всю ночь не спали из-за Джени. У нее ангина. Вообще-то, она до сих пор в постели.

— Джени заболела? — В ее глазах мелькнуло беспокойство. — Кто с ней сейчас? Твоя мама здесь.

Он кивнул.

— Знаю. — По пути сюда он видел, как она полирует обеденный стол. — Няня. На день. Ну, пока мама не закончит тут.

— Понятно. — Натали обошла стол с другой стороны. — Что ж, ты можешь идти домой и отпустить няню. Уверена, с тобой Джени будет гораздо счастливее.

Таннер прочитал правду по ее лицу, прищурился и загородил ей дорогу к двери:

— Это из-за субботней ночи?

Удовлетворили свое детское любопытство, ага, как же.

Он до сих пор не мог поверить, что она такое сказала. И он знал, что это неправда. Если судить по тому, как она отвечала на его поцелуи.

Ее глаза вспыхнули, но губы сжались в тонкую линию.

— Нет, я... — Она вздохнула. — Извини, что подумала, будто ты кинул меня в понедельник. Но, может, это и к лучшему. Я не уверена, что нам... — Она опустила глаза в пол. — Слушай, меня отвезет дядя. Давай просто оставим это. Завтра я планирую снова сосредоточиться на винодельне. Кажется, я придумала бизнес-план, который может сработать. Мы его обсудим и, если ты решишь, что он годится, расскажем дедушке.

— Ла-адно.

Определенно, это из-за субботней ночи. И она отшила его по-крупному. Замешательство разрушило его надежды на сегодняшний день, разом развеяв хорошее настроение. Неужели он настолько ошибался насчет нее?

— Я буду на связи.

Она отказывалась смотреть ему в глаза.

Таннер пошел к двери.

— Отлично. Хорошего дня.

Нет смысла стоять там и таращиться на нее. Он вышел из кухни, прошел по коридору, не ответив на мамино приветствие, рывком открыл входную дверь и захлопнул ее за собой.

21

Дядя Джефф ждал ее в вестибюле с клубничным коктейлем и пончиком с джемом.

— Ты помнишь, — улыбнулась Натали, когда они вышли из здания и направились к стоянке.

— Ваша мама ненавидела, когда я приезжал и забирал вас гулять. Говорила, я разрушаю ваши здоровые пищевые привычки.

— Похоже, она была права.

Натали наслаждалась липким угощением и сладкой густотой во рту. Она сто лет не ела пончиков с джемом.

Дядя приезжал не часто, но когда приезжал, они всегда делали что-нибудь увлекательное. Он водил их по таким местам, где они редко бывали. Например, в Бронксский зоопарк или «Хард Рок Кафе». Иногда они катались в карете вокруг Центрального парка. Однажды он взял их на скачки, и лошадь, на которую они поставили, выиграла. А иногда они просто садились на паром «Статен-Айленд Ферри». Наблюдали за людьми и придумывали хулиганистые забавные истории, а потом смеялись, пока не заболит живот. И всегда ездили на метро.

Натали села на пассажирское кресло и перевела дыхание:

— Кажется, я только что набрала пять фунтов. Спасибо.

Она все равно слизала с пальцев остатки белой пудры.

Дядя Джефф вручил ей салфетку.

— Ну, если и так, тебе не повредит. — Он с улыбкой защелкнул ремень безопасности. — Ну и как тебе?

— Пончик или встреча?

Натали тянула коктейль и крутила радио, пока он вставлял парковочный талончик в шлагбаум на выезде.

— Оба.

— Пончик чудесный. Встреча... — Натали поставила пластиковый стакан в подстаканник рядом со своим креслом. Слушая музыку, она анализировала последний час. — Хорошо.

— Да? — спросил Джефф несколько скептически.

Натали повернулась к нему:

— Сегодня доктор спросил у меня кое-что, на что я не могла ответить до сих пор.

— Что же?

Он маневрировал в потоке, чувствуя себя совершенно свободно за рулем «Ягуара». Она легко могла бы представить его мчащим по автобану на красной «Феррари».

Она провела ногтем большого пальца под другими и задумалась. Произнести это вслух, значит, сделать реальным. Значит, она ничего не придумала. Значит, она всерьез думает так.

— Он спросил, жалею ли я, что не умерла той ночью вместо Николь.

Дядин короткий вдох был едва слышен, но она уловила. Хмыкнув, он поднял солнцезащитные очки на лоб:

— Жестко. И?

Они встали на красный. Образовалась пробка. Машины сигналили. Тротуары заполонили спешащие толкающиеся люди. За высокими городскими зданиями Натали едва различала небо. Постепенно начала поднимать голову клаустрофобия. Как она вообще приспособится к Нью-Йорку снова?

В первый раз ее осенило, что она может не захотеть возвращаться.

— Натали?

Она улыбнулась, услышав беспокойство в дядином голосе.

— Нет, ответ «нет». — При этой мысли у нее закружилась голова. — Долгое время я бы так не сказала. Я жалела, что моя сестра умерла. Больше всего на свете. Но я рада, что не умерла сама. Я рада, что получила второй шанс, и неважно, по какой причине.