Помогайка. Suifenhe. Экзотический детектив (CИ)

  Настал вечер. Таня вооружилась фотоаппаратом и женщины вышли из гостиницы. Ткнув в путеводитель, Таня вопросительно посмотрела на шофера, подъехавшего на большой скорости к входу гостиницы. Тот одобрительно кивнул. Храм находился совсем близко, и если бы женщины об этом знали раньше, то дошли бы пешком. Уплатив тридцать юаней, Калина с Таней вошли внутрь. По сравнению с храмом в Суньфэньхэ, здесь царила просто праздничная атмосфера. Громко играла храмовая музыка. Горели и переливались огни. Чем больше темнело, тем ярче светилось все вокруг. Каждое дерево, каждый кустик был обмотан гирляндами. На самом верху храмового комплекса лежал на боку огромный золотой Будда. Он назывался спящим. Но Калина дала бы ему другое название — дремлющий. Будда не спал, он наблюдал за людишками, суетящимися вокруг, и  лишь притворялся спящим. Но до Будды надо было еще дойти. Как и в Суйфэньхэ, храмовый комплекс был расположен так, что  каждому желающему надо приложить максимум усилий, чтобы добраться до самого верха, так сказать, до самой изюминки, всего этого божественного великолепия. Везде звучала русская речь, мелькали вспышки фотоаппаратов. Подсвеченная огнями дорожка вела все выше и выше. У тех, у  кого было желание пройтись по бутафорской китайской стене, была полная возможность почувствовать себя на вершине мира. А дорожка вела все выше и выше. Калина постепенно успокоилась. Монахинь и монахов, похожих на Мей Ло и ее свиту, поблизости видно не было. Русские туристы выныривали из самых неожиданных темных уголков храма, пугались сами и пугали других. Побродив по темным закоулкам, подружки зашли в ярко освещенный павильон. Здесь музыка играла наиболее громко. Таня потянула Калину за руку. Две раскрашенные статуи в человеческий рост и с жуткими лицами привлекли внимание Тани. Она приготовилась фотографировать и попросила Калину попозировать на фоне статуй. Калина с удовольствием согласилась. Фотографироваться она любила, а вот фотографировать – нет! Увидев небольшое скопление народа, Таня бросилась в самую гущу, не забыв потянуть за собой Калину. Несколько монахов мазали всем желающим лоб и вручали квадратные медальончики с изображением Будды. Естественно, не за просто так! С одной стороны медальона был выбит Будда, с другой Лин Бао, даосская монахиня, в честь которой и был назван храм. Тем, кто становился обладателем медальона, обещали счастье и богатство. Таня вклинилась в толпу как ледокол.

—  Минуточку, товарищи, — весело сказала он, — я стояла здесь, отошла только свечку поставить! Принюхайтесь, чувствуете, как ароматические свечи чадят, одна из них – моя!

Процесс помазанья маслом для Тани прошел без сучка и задоринки, а вот с Калиной все прошло не так легко. Как только подошла ее очередь и монах обернулся, чтобы приготовиться к новому обряду, по толпе прошел вздох удивления. Дело в том, что масло, которое спокойно переливалось в ритуальном сосуде, вдруг испарилось! Монах отправил служку за другой порцией масла, а пока мальчишка бегал, выбрал из вороха медальонов один, наиболее соответствовавший Калине. Но и с медальоном произошла промашка. Как только медальон оказался в руках у Калины, он хрустнул и раскололся на две половинки. Монах удивленно вздохнул и прикрикнул на служку. Мальчик застонал от натуги, ставя ритуальный сосуд на отведенное ему место. С новой порцией масла монах снова решил повторить ритуал. Как только он вознамерился это сделать, оказалось, что масла в сосуде нет. Оно испарилось во второй раз. Монах внимательно посмотрел на Калину, потом бухнулся на колени и замер в таком виде. Служка растерянно топтался рядом, не зная, что теперь делать. Увидев, что непонятливый слуга не проникся важностью момента, монах чуть-чуть распрямился и закричал, повернувшись в тот угол, где в темноте скрывался вход во внутренние помещения.

Калина потянула Таню за руку. Не желала она быть объектом внимания монаха. Ей претила всякая шумиха. Но монах не дал им уйти, он на коленях пополз за Калиной и преградил ей путь. Через секунду весь павильон заполнился монахами. Толпа расступилась. Четыре служки, одетые в более яркие и опрятные одежды, что означало, вероятно, более высокий ранг, ввели дряхлого дедка. Дедок весь трясся и глаза его были затянуты пленкой от катаракты. Видно было, что каждый шаг пожилому человеку доставался с огромным трудом, но он шел вперед.