Помоги дышать (СИ)

Рей против воли прыснула, ощущая, как стягивающий все внутренности узел потихоньку расслабляется. Рядом с Баджи все страхи и волнения отходили на задний план. Подняв руку, она нежно коснулась его лица, оглаживая кончиками пальцев следы побледневших травм. Синяки и ссадины уже медленно проходили, лишь над бровью продолжал гореть рваный шрам. Острая линия челюсти и впавшие щеки были гладко выбриты — каждые два дня Рей самостоятельно брила Баджи, не внимая его возмущенным протестам о том, что руки у него еще не сломаны и он может бриться сам. Со временем, конечно, протесты стали менее интенсивными. Баджи и сам начал находить что-то умиротворяющее и интимное в этом процессе.

Из коридора раздался знакомый приглушенный голос, и Рей, стряхнув с себя лиричное настроение, встрепенулась.

— Так, ладно, давай собираться. Я не шутила, когда говорила, что у нас мало времени. Не знаю, как долго у Чифую получится отвлекать дежурную медсестру.

— Подожди, что? Ты и Чифую подговорила?

Рей поднялась с места, залезла в сумку и достала оттуда темно-алое кимоно для Баджи.

— Да, его даже уговаривать не пришлось. Только, Кейске, — она выпрямилась и серьезно посмотрела на него, — пообещай мне, что будешь осторожен. И никуда не отходи ни от меня, ни от Чифую, пожалуйста.

— Малыш, ну я же не ребенок…

— Пообещай!

Баджи закатил глаза и поднял руки на уровне головы.

— Ладно-ладно, обещаю.

— Отлично, одевайся.

Следующие десять минут были самыми волнительными и опасными. С трудом поставив Баджи на две ноги и два костыля, Рей с горем пополам принялась одевать его в теплое кимоно, при этом жутко парясь в своем собственном. Закончив, наконец, с приготовлениями, она обернула вокруг его шеи шарф под сдавленные ворчания и протесты, после чего подбежала к двери, осторожно приоткрыла ее и выглянула в коридор. Чифую стоял у стойки медсестры, старательно закрывая ей обзор на палату Баджи, и вел какую-то увлекательную беседу. Та самая пожилая медсестра, кажется, была совершенно очарована им, так что даже не смотрела по сторонам.

Оставив дверь открытой, Рей вернулась к Баджи, взяла его под руку и аккуратно повела в к выходу. Тот передвигался на костылях так ловко, словно пользовался ими половину жизни. Коридор был практически пуст, так что добраться до лифта им не составило особого труда. Пару раз Рей нервно оглядывалась в сторону медсестры, но та надежно была спрятана за спиной Чифую. Один раз она чуть не вскрикнула в голос, когда им навстречу вышел человек в белом халате, но им оказался всего лишь чей-то посетитель, даже не обративший на них внимания. Лифт, казалось, ехал до них бесконечно долго, прежде чем остановиться на нужном этаже, громко (слишком громко, по мнению Рей) звякнуть и раскрыть свои створки.

И только оказавшись внутри, за закрытыми дверьми, она наконец смогла отдышаться. Пару секунд они с Баджи пораженно молчали, переводя дыхание и не до конца веря в свой успех, а потом синхронно разразились в облегченном смехе.

— Ты потрясающая, ты знаешь это? — успокоившись, ласково произнес Баджи, неловко ковыляя к ней на костылях. Рей заботливо подхватила его за руки и обняла, уткнувшись носом в крепкое плечо.

***

Дорога на такси до площади заняла даже больше времени, чем они планировали — магистрали Токио со всех сторон были закупорены пробками, что двигались с едва ли заметной скоростью. За два часа пути Баджи и Чифую успели раз двести возмутиться на предмет того, что на своих байках добрались бы за считанные минуты. Рей лишь задумчиво глядела в окно, закатывая глаза на их гневные реплики.

Когда они прибыли на площадь, та была забита людьми похлеще, чем дороги — машинами, однако, это не отменяло всю красоту ночи. Оказавшись в самой гуще событий, Рей даже на какое-то короткое мгновение забыла, что на улице было темно. Яркие сочные фонари разбавляли сгустившиеся сумерки своим теплым свечением — наверняка, если кто-то наблюдал за ними из космоса, то на месте Токио видел одну огромную светящуюся точку, искрящуюся счастьем, смехом и теплотой. Мимо то и дело пробегали веселящиеся дети, спешившие на конкурс ледяных скульптур, или суетливые взрослые, совершающие набег на лотки с едой. Нескончаемая процессия единым духовным потоком стекалась к стоящему на вершине храму, воспевая имена семи богов. Со всех сторон доносилась какофония звуков, совмещающая в себе традиционные мотивы и современные песни.

Первое время Рей было безумно страшно за Баджи — люди мимо них неслись вперед не глядя, так и норовя толкнуть их то плечом, то рукой, то еще чем-нибудь. При каждом подобном столкновении сердце Рей на секунду замирало в груди: а вдруг Баджи сильно задели, вдруг удар пришелся на ребра или ногу, вдруг швы разойдутся, вдруг… Волнение и страх настолько оккупировали ее сознание, что она даже не заметила, как с силой сжала его локоть, пока он вдруг не положил свою ладонь поверх ее и не прошептал ей на ухо:

— Малышка, тебе не обязательно так крепко меня держать. Я никуда не убегу.