Помоги мне,ковбой

Вообще-то, не было. Нужно было сделать миллион дел, от уборки амбара до ухода за

моим огородом. Так что я вздохнула, и сдалась. Какой у меня был выбор? Если банк приходит к

вам, лучше ответить. Отступив назад, я впустила его дальше в дом.

— Да, проходите, пожалуйста, — сказала я, самым приятным голосом, какой смогла

изобразить. — Могу предложить вам воды?

— Это было бы замечательно, — ответил мужчина, вытирая блестящий от пота лоб

платком.

Я быстро налила стакан ледяной воды из кувшина, поставив его перед ним. Уилфред

сделал пару жадных глотков, прежде чем обратиться ко мне.

— Теперь Мисс Джонс, — сказал он деловито, поставив свой портфель на кухонный стол.

— Приступим к делам и посмотрим, что у нас тут есть. Уолтер Джонс был вашим отцом? —

Спросил он, почесывая нос и доставая из портфеля бумаги.

— Да, это мой папа, — ответила я медленно. — Что случилось?

Уилфред посмотрел на бумаги, затем на меня. Лицо его выражало жалость ко мне.

— Хорошая новость в том, что Уолтер оставил вам эту ферму в собственность в полном

объеме. В этом как раз нет проблем, — сказал он. Опершись, мужчина продолжил. — Иногда, с

правами на собственность возникают проблемы. Ну, знаете ли, есть жена, бывшая жена, и

несколько внебрачных детей и все они борются за свою долю. Но в вашем случае, это только

вы.

Я кивнула с облегчением.

— Да, я единственный ребенок родителей, так что в этом не должно быть никаких

сомнений, — ответила я. — Но разве вы пришли сообщить мне только это? Или есть что-то

ещѐ?

Уилфред вздохнул и громко чихнул, едва успев прикрыть платком рот. Он чихнул ещѐ

пару раз, и я сморщив от брезгливости лоб взяла на заметку, что мне надо принять

профилактические лекарства и обязательно вымыть всю комнату после того как он уйдѐт. Я не

могу позволить себе заболеть, будучи единственным человеком, оставшимся на ферме.

Но мистер Мозес, как будто ничего не заметив, ещѐ раз сильно чихнул.

— Плохая новость в том, что ваш отец оставил свою собственность в залог займа, —

торжественно произнѐс он, глядя на меня из-за очков. — Сотни тысяч займа.

Это не новость. Много ферм берут деньги в долг, так нам удаѐтся продержаться от сезона

к сезону. Затраты на нормальную работу ферм настолько высоки, что нам нужны чужие деньги, чтобы выжить.

Я медленно кивнула.

— Да, я знаю, — выдавила из себя я. — Я имею в виду, знаю, что Па занимал деньги, но

мы всегда платили по долгам. Мы всегда вовремя погашали кредиты.

Но мистер Мозес на этот раз печально покачал головой.

— Нет, мисс Джонс, возможно, я выразился не совсем точно. Ваш отец заложил всѐ

имущество в залог нового займа, который взял шесть месяцев назад, если быть точным. Вы

технически уже в дефолте.

Я не могла двигаться с минуту, и вся кровь сошла с моего лица. Неисполнение? Что это

значит? Я опоздала на полгода? Я знала, что немного опаздывала с выплатой взноса, в конце

концов, папа только что скончался. Но полгода? Как мы могли не платить полгода?

— Простите, — сказала я, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Но не могли бы вы

всѐ мне объяснить? — попросила я. — С тех пор, как Па заболел, я по уши погрязла в работе на

ферме и уходу за ним. Так что, если вы можете рассказать мне немного больше, я была бы

признательна вам за это.

Мне не хотелось выглядеть беспомощной, но мистер Мозес именно так и стал обращаться

со мной. Как будто я маленькая неразумная девочка. Он схватил ручку и, вытянув из портфеля

чистый лист бумаги, медленно стал рисовать схему.

— Видите, это ваша ферма, — сказал он, рисуя картинку дома. — Вы должны деньги

банку. И после того, как вы перестаете платить деньги, — сказал он, нарисовав решительно

огромный Х через весь мой дом, — дом и ферма в частности переходит банку.

— Но он никогда не говорил мне об этом, — запротестовала я. Моѐ сердце гулко стучало

в груди грозя выскочить наружу. — Папа никогда не говорил мне ничего об этом! Он был очень

болен к концу своей жизни, и мы были так заняты тем, чтобы держать ферму на плаву...

Уилфред медленно кивнул, и его ручка снова прочертила большой черный X на моѐм

доме.

— Мы знаем об этом, но это не оправдание. Ему надо было платить по счетам, иначе...

Бах – все переходит банку! — прошипел он, делая знак ножом по горлу.

— Что это значит? — спросила я. Паника сквозила в моѐм голосе, от чего он звучал

громче и резче. — Что всѐ это значит?

Уилфред снова грустно улыбнулся.

— Продажа, девочка моя, — ответил он, стуча ручкой по столу. — Продажа фермы – это

все, что остаѐтся сделать банку. Если, конечно, у вас нет денег, чтобы погасить долг и проценты

по займу.

Я встала, и стул заскользил по изношенной кухонной плитке. Я видела раньше много

объявлений о продаже ферм с надписью «Продаѐтся» большими красными буквами.

— Нет, — выпалила я. — Нет, должен быть ещѐ какой-нибудь способ. У моей семьи эта

ферма уже много поколений, и я не могу еѐ потерять.

Но мистер Мозес только покачал головой.

— Простите, но я не в силах изменить правила. Банк прислал меня, чтобы вы знали, что

мы начинаем исковое производство.

Я неистово покачала головой. Моѐ дыхание перехватило, и я не могла заставить себя

дышать.